– Дир, – сказал Гостемил. – Подержи ее, я открою дверь.

Передав Любаву Диру, Гостемил сдвинул едва заметный деревянный прямоугольник рядом с дверью. Зачернело. Гостемил просунул руку в дыру, нашарил засов, и отодвинул его.

– Лучше всяких ключей, – объяснил он, открывая дверь. – Добро пожаловать, гости. Извините, у меня неприбрано. Дир, а где Годрик?

– Он … ах ты, леший, – сказал Дир. – Я и забыл совсем. Мы должны были встретиться в доме Явана. Ну, ничего. Найдется Годрик. Он такой. Попереживает малость, заметь, за меня, но найдется.

– Посади Любаву на скаммель, – велел Хелье. – Чего встал с ней посреди гридницы.

Дир пристроил пытающуюся сипеть благодарно Любаву на скаммель возле стены. В доме Гостемила было очень уютно, но как-то не в стиле Гостемила совсем. Чувствовалось, что до самого недавнего времени не он был здесь хозяин.

Раздался требовательный стук в дверь.

– Опасность уменьшилась, говоришь, – сказал Гостемил, вынимая сверд.

Дир тоже вынул сверд, шагнул к двери, и встал сбоку.

– Да открывайте же! – раздался за дверью голос Годрика.

Дир распахнул дверь. За дверью стоял Годрик в шапке Дира, но не один, а в сопровождении Белянки и ее служанки. Дир широко улыбнулся.

– Моя шапка назад вернулась, – молвил он.

– Следовало тебе подождать, или пойти с нами, – строго сказал ему Годрик. – Двух бескровельных женщин бросил. Не стыдно?

– Как это бескровельных? Мы же их домой отвезли?

– Мы? Я их вел. А только, как оказалось, вести было некуда – дом сгорел.

– Как сгорел?

– До тла. Как и яванов дом. Куда не ткнешься – везде пожары нынче.

– Здравствуйте, – сказала Белянка всем. – Любава! Ты здесь!

Она подбежала к Любаве и обняла ее. Любава сипло что-то сказала, непонятное, но радостное.

Гостемил распахнул ставни, одну за другой.