– За что вы обзываетесь?! – плакал безумный. – Я же вас могу убить! Неужели вы не понимаете, как я вас сильно люблю?!

– И меня тоже?! – смущенно спросил дядя Абрам.

– И тебя, – всхлипнул продюсер.

– А на х*ра тебе нас любить-то, найти что ль никого не могёшь?! – хихикнула Рита.

– Не могу! – разрыдался продюсер.

Его плач еще долго разливался на них из углов комнаты вместе с лучами яркого света, а они ошеломленные, с яростной тоской соединили дрожащие пальцы рук, переплели их между собой и молча, почти с ангельским терпением вслушивались в его незатихающий гул.

Разумеется, что никакого сочувствия они к нему не испытывали, но странное чувство какой-то всепоглощающей близости от общения с этим человеком постоянно витало в воздухе зеркальной и невидимой ни для кого комнаты, и в их чудных, неизвестно откуда берущихся, и появляющихся на свет, мыслях.

Дядя Абрам чуть касался поцелуями опечаленной Риты и думал о том, что любой плач живого существа имеет свойство проникать в тебя как твой собственный!

И во всем он опять видел одну лишь асимметричность как свойство проявления самых божественных чувств, чувства влюбленности во всякого, даже в самого уродливого человека.

Глава 52. Нежное лоно на лоне прекрасной природы

Глава 52. Нежное лоно на лоне прекрасной природы

Соня почти ни о чем не думала, когда направлялась к Эрике Львовне. Ею руководило одно только чувство мести.

Эскин не оправдал ее надежд, и теперь должен был за это поплатиться! Как?! Как угодно!

Лишь бы ему только было больнее! В эту минуту она даже была согласна на физическое уничтожение Эскина.

О том, что в редакции журнала «Секс и оккультизм» она встретится нос к носу с Амулетовым, она даже и не подозревала. Амулетов уже выходил из кабинета Эрики Львовны, когда вдруг увидел испуганное и удивленное лицо Сони.

Он быстро воспользовавшись Сониным замешательством, схватил ее за руку и вывел из редакции, хотя у выхода она и попыталась вырвать свою руку, но хватка у Амулетова была железной.

Он тут же понял, зачем пришла сюда Соня, и теперь его душа переполнилась и презрением к ней, и неожиданной влюбленносью, вспыхнувшей с новой силой.

Что делать, если твой идеал разбивается множество раз, а тебе такое же множество раз приходится его склеивать?!

– Отпусти меня, придурок, – прошипела Соня, когда они вышли из редакции.

– Нам надо куда-нибудь поехать, – сказал Амулетов. Сейчас он решил говорить, что угодно, лишь бы только она от него никуда не исчезла.