Сама она была чистая и свежая, как и ее лоно спокойно и ласково впускающее его в себя…

«Господи, до чего ничтожен человек, и как ему мало надо», – подумал Эскин, излившись семенем в Аллу.

– Ты, знаешь, милый, я, кажется, тоже беременна, – шепнула ему с улыбкой Алла.

– Ах, Боже, я действительно размножаюсь! – вздохнул счастливый Эскин.

Лулу рыдала за дверью, она сидела перед дверью на коленях, и с грустью, и с нежностью целовала фотографию Эскина, которую держала в руках.

– Тебе не жалко ее, – шепнула Алла.

– Конечно, жалко, но совершенно глупо не понимать юмора, – ответил Эскин.

– Тогда впусти ее к нам, – шепнула громко, прижавшись к его уху Алла.

– Хорошо! Лулу входи! – крикнул Эскин.

Лулу тут же с необыкновенной легкостью распахнула дверь, скинула с себя платье, и с удивительной проворностью нырнула к ним под одеяло.

Ее движения были пронизаны такой чувственностью и таким немым удовольствием, что Эскин чуть не задохнулся от восторга. Алла скинула с них одеяло, чтобы лучше рассмотреть их безумное соитие.

«Наверное, мои жизненные правила покажутся кому-то слишком циничными и аморальными, – размышлял спустя час Эскин.

Он как шах Марук лежал между двух удовлетворенных им жен. Он был способен улыбаться им бесконечное количество раз. Ему так же нравилось их попеременно целовать, и самое интересное то, что их было две, а двойственность по его размышлению лежала в природной основе всякого человека.

«Благодаря этому я не буду им изменять, – думал с юмором Эскин, – любовь в любом случае окупается, она питает наши чувства вселенской радостью и заставляет смириться с любой человеческой слабостью или ничтожеством! И пусть окунаясь в нее с головой, люди думают только об удовольствиях, и даже каким-то образом превращаются в диких животных, все-таки она окрыляет.

Она дает тебе возможность перевоспитать любую, даже самую порочную женщину, сделав ее податливой и мягкой, как сама глина, она позволяет изменить сам дух времени, делает людей добрыми и черпает вдохновение авторов самых нашумевших романов.

Именно Любовь привлекает толпы зрителей в театры и душные кинозалы. Любовь питает газетную хронику и доводит до оргазма миллионы зрителей, читателей и просто созерцателей. Любовь приводит к добровольному безумству!»

– Ты о чем думаешь? – спросила его Алла.

– Я думаю о том, что еще день, а мы уже завалились в кровать! – засмеялся Эскин.

И тут Лулу, разглядевшая на его шее внушительный засос Аллы, тоже вцепилась в него кровожадным поцелуем и поставила более масштабный по своим размерам засос.

Эскин уже по одному болевому ощущению догадался, что Лулу сделала с его шеей. «И даже садизм окупается любовью», – подумал Эскин и тоже поставил и Алле, и Лулу на их тоненьких шейках знаки своего особого внимания, только на темной шее Лулу засос был почти не заметен.