Глава 59. Ожидание Смерти увеличивает силу чувств

Глава 59. Ожидание Смерти увеличивает силу чувств

– Наше общество обречено, – говорил печальным голосом продюсер, – люди думают только о деньгах и об удовольствиях, мало того, ради этого они допускают любое насилие и несправедливость!

Все государство давным-давно прогнило и превратилось в общество хапуг и мошенников! Разве можно в таком обществе сохранить верность светлым идеалам или соблюдать хотя бы одну из десяти христианских заповедей?!

Кругом одно невежество и педантизм!

– Слушай, у меня ощущение, что мы собрались на какой-то офигенный митинг! – шепнула Рита.

– Да уж, – вздохнул дядя Абрам.

Удовлетворенный уже в седьмой раз своей Ритой, он ни о чем не думал, и поэтому был готов согласиться со всем, что скажет она. И все же с невидимым психом – продюсером он готов был спорить по любому поводу до хрипоты.

– Заткнись! – неожиданно крикнул он продюсеру. – Наше общество состоит из достойных людей, а если в него и залезет такая сволочь, как ты, то это не означает, что оно обречено!

– Ишь, ты, – хихикнул продюсер, – как будто мне закон физики открыл!

– Я люблю тебя, – шепнул дядя Абрам Рите, – если бы не ты, то давно бы уже чокнулся!

Они продолжали оставаться в темноте, но могли на ощупь находить пищу, на ощупь пробираться в туалет и ложиться на диван, который неожиданно появлялся в правом углу большой комнаты, где стоял длинный стол, и на котором для них постоянно обновлялась пища.

В основном, это были закусочные салаты «Оливье» и «Свекольный», а также мясо по-французски с картофелем фри.

Из напитков была минеральная вода и сухое вино «Мальбек», которое дядя Абрам мог легко определить по вкусу.

Мысль о побеге, так часто посещавшая его в темноте казалась бессмысленным абсурдом.

Дядя Абрам не раз и не два ощупывал стены всех комнат, но прямые и гладкие поверхности стен свидетельствовали об отсутствии какого-либо выхода.

– Надо же, какой гад! – ругался он и порой колотил в стены кулаками, пока не разбивал их до крови.

– И охота тебе дурака валять! – жалела дядю Абрама Рита и опять давала ему как младенцу свою грудь.

Дядя Абрам пил молоко с наслаждением, все больше привыкая к нему как к основной пище.

Очень часто он чувствовал себя младенцем, сидящим глубоко в утробе своей матери.