Я постучала. Открыл Тифон. Резко и быстро, словно ждал. Он был босиком, в трусах и с полотенцем на шее. В мокрых волосах и на переносице ещё поблёскивали капельки воды. Я сделала вид, что ничуть не смутилась.

— С ума сошли? В номерах нельзя курить. Вас оштрафуют.

— Я уже сказал им, — он оглянулся назад.

В приоткрытую дверь я увидела валяющегося на кровати одетого Лёху и Ярослава тоже в трусах, дымящего возле распахнутого настежь балкона.

— Можно тебя на два слова? — я почему-то решила, что рассказать о девушке нужно именно Тифону.

— Ну, — он как был, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

— Получилось что-то с машиной?

— Получилась полная фигня. Нас развели, как малолетних детей. Ну то есть мы понимали, что разводят, но сделать ничего не смогли.

— Это как?

— Ярославу пришлось накатать заявление об угоне. Завтра они типа проведут «следственные мероприятия»: поедут к тому бару на трассе, опросят свидетелей, сделают фотки и прочую хрень. А потом вернутся сюда, зафиксируют местоположение Хайлендера и запилят отчет, о том, что оперативно нашли машину.

— Всё равно мы бы сегодня уже никуда не уехали.

— Дело не в этом, — Тифон стянул полотенце с шеи и вытер лицо. Дракон замахал крыльями, — Фишка в том, что теперь её нужно снять с угона. А сколько это займет дней, никто не знает.

— Ничего себе! Значит, нам придётся сидеть здесь?

— Пока да. Если, конечно, Ярослав не позвонит отцу. А он не позвонит.

— А они собираются искать того, кто угнал машину?

— Зачем? Им это не нужно. Машина-то найдена.

— Там, на танцах, — я неопределенно махнула рукой. — Я видела одну девушку из бара. И мне показалось странным, что она здесь.

Тифон задумчиво вперился в меня взглядом, отчего создалось ощущение, что это я раздета, а не он.

— Бар тут поблизости и, если бы мы не заблудились в лесу, то добрались сюда очень быстро. Ничего удивительного, что там могли быть люди из пансионата.

— Тогда мне показалось, что она проститутка.