Она отжала тряпку, расставила швабры и веники, потом подошла к вешалке, прикрытой занавеской, и достала пальто и косынку.

— Который час? — спросил Бэрри.

— Почти четыре, — сказала она. — Мы столько проболтали. Утром я с ног буду валиться.

— Извини, — сказал Бэрри. — Это я тебя продержал. Извини.

Он спустил ноги со стола и поднялся.

— Я тебя провожу, — сказал он. — Как раньше.

Пинки надевала косынку перед зеркалом. Завязала ее под подбородком и взяла сумочку.

— Прямо не знаю, — сказала она. — Хорошо ли будет, если увидят, как я выхожу с тобой из служебного помещения. Меня могут прогнать.

— А ты выйдешь первая, — предложил он. — Ты выйдешь, а я подожду здесь и потом тихонечко выйду следом.

Она, казалось, была в нерешительности и бормотала что-то насчет своей репутации.

— Я не хочу, чтобы у меня были неприятности, — сказала она. — Меня здесь очень ценят.

Пинки выглянула в пустой коридор и увидела в конце его телефониста, который крепко спал за коммутатором.

— Ну ладно, — сказала она. — Рискнем. Тут направо дверь. Я выйду и буду ждать тебя на улице. А ты выходи минуты через три.

Бэрри обождал три минуты и потом, решив, что все спокойно, сделал, как велела Пинки, и, выскользнув на улицу, присоединился к ней. Возможно, виной всему был сквозняк, который подул из открывшейся двери и разбудил телефониста на коммутаторе, но он ощутил дуновение на лице как раз в тот момент, когда Пинки только что прошла мимо него. Он выпрямился, зевнул, протер глаза, и тут взгляд его упал на фигуру мужчины, который, крадучись, вышел из дамского туалета и на цыпочках направился по коридору к выходу. Телефонист так растерялся, что сразу не нажал кнопку сигнала тревоги, на который должен был бы прибежать привратник от главного входа. Когда же человек миновал его и вышел на улицу, телефонист решил тревоги не поднимать. Это был женатый человек; он много лет проработал на коммутаторе в «Серебряной туфельке», но за все это время ни там, ни в других ресторанах и ночных клубах ему ни разу не случилось видеть мужчину, выходящего из дамского туалета. Случай и сам по себе скандальный, но это еще не все. Скандальный его характер усугублялся тем, что в этом человеке телефонист узнал Бэрри Джинза.

Когда Бэрри вышел на улицу, Пинки уже дошла до угла и остановилась, поджидая его.

— У тебя, наверное, нет машины? И моя вроде уехала. Ребята, наверное, устали и поехали домой.

— Обычно я езжу на трамвае, — сказала она. — Но я никогда так поздно не задерживалась. Поймаем такси, если повезет.

Повезло им минут через пять. Пинки остановила такси, и они с Бэрри сели в машину.