— Будет наша, когда оплатим, — остужал пыл Варшавский.

— Мы берем с отсрочкой платежа, голова! А за пять лет чего только не произойдет! Платить в стране, которая сама по себе нелегитимна, — верх глупости. Любую сделку можно признать недействительной по причине недействительности страны. Все финансовые схемы должны выстраиваться так, чтобы не ушло ни копейки. Это закон. Ему необходимо следовать. Тогда появляется навар. В старину была даже такая провинция во Франции — Наварра, — подкрепил документарно свои размышления Артамонов. — То есть люди уже тогда знали, что почем. За свои деньги и дурак купит. Ты попробуй без денег! Главное — затащить станок в город, а кому он будет принадлежать на бумаге, не имеет значения!

— Мне кажется, мы поторопились отдать рыбинцам «Ford», — продолжил параллельную вокализу сам-Артур. — Сначала пусть бы станок пригнали. А то вдруг передумают? И «Ford», считай, пропал, — не давал покоя Варшавский. Он приноровился ездить на нем по делу и без дела, брал на выходные, колесил с Галкой по магазинам, мотался в Домодедово встречать и провожать зачастивших в гости якутов. — У меня ощущение, что Рыбинск кинет.

— А почему у тебя этого ощущения не появилось в отношении Фаддея?!

— В отношении Фаддея? Там другой коленкор.

— А насчет Рыбинска не переживай. Мы с Макароном потому и не пожалели тачки, чтобы у них выхода не было, — сказал Артамонов. — Они заглотили наживку, и отступать им теперь некуда. Да, мы рискнули — отдали автомобиль за возможность умыкнуть печатный станок без сиюминутных выплат. И теперь ждем: срастется — не срастется. Я думаю, срастется. Ну что, пятачок, — перевел он стрелки на Орехова, — партию в шахматы?

— Давай.

— Что-то я в последнее время часто проигрывать стал. К чему бы это?

— Денег прибудет.

— Нам бы до весны продержаться, а там и трава пойдет.

— И сколько же он стоит, этот газетный агрегат? — продолжал крутиться под ногами сам-Артур. — Лимонов двести?

— Тепло.

— Двести пятьдесят?

— Еще теплее.

— Триста?

— Горячо.

— Неужели больше?

— Четыреста, — назвал точную стоимость Артамонов.

— Ничего себе! А в баксах?

— Сам переведи.