Если бы я раньше знал, как это мучительно больно и унизительно признаваться в своей никчемности, то вопреки всему и несмотря ни на что, дописал бы свой сценарий. Решительно отложил бы в сторону все дела: работу, семейно-бытовые хлопоты и даже пятничные посиделки с друзьями – закрылся бы в своей комнате на неделю, месяц или год и написал бы свой судьбоносный сценарий. И в награду получил бы эту чертову статуэтку Оскара! Но я не закрылся, не написал и не получил, и поэтому сейчас должен был как-то выкручиваться.

Надо было дописать, надо! Даже не столько для того, чтобы вот в такие моменты с гордостью показывать эту статуэтку всем, сколько для того, чтобы провести остаток своей жизни спокойно, не мучаясь угрызениями совести за бесцельно прожитые годы.

Самые обременяющие долги в жизни – это долги перед самим собой, потому что оплата по ним неотвратима и рано или поздно ты обязательно спросишь за них сам с себя. И чем ближе будет конец твоей жизни, тем чаще ты будешь спрашивать себя с укором – а действительно ли я сделал все возможное для осуществления своей мечты? (Чаще всего самому себе клятвенно обещают именно исполнение мечты). И какой бы хитроумный ответ ты не придумал в свое оправдание, это все равно будет унизительной, хлесткой пощечиной по твоему самолюбию. Нереализованная заветная мечта – это для человека худшее наказанье из всех возможных, тяжелейший крест, который приходится нести до конца своей жизни. Поэтому мой вам совет – если уж выбрали себе заветную мечту, то расшибитесь в лепешку, но воплотите её в реальность!

Ну а мне сейчас не оставалось ничего другого кроме как врать о своем сценарном прошлом. И тут я понял, как это тяжело – говорить о несбывшихся мечтах, как о сбывшихся. Горькая ложь во сто крат горше горькой правды! Но другого выхода у меня не было.

– Я был сценаристом! – соврал я. Хотя это как посмотреть, ведь учитывая мою попытку написать сценарий (пусть и неудачную) меня вполне можно было назвать сценаристом-любителем.

– Ты писал сценарии для кино? – спросил Андрюха.

– Ну да, – опять соврал я. Хотя это как посмотреть, ведь я действительно почти написал сценарии для кино, а то, что по нему не сняли фильм, это уже другой вопрос. И он прозвучал.

– А какие фильмы сняли по твоим сценариям? Назови хотя бы один, – коварно спросил Банкир, этот толстый упырь, блять.

Все трое уставились на меня в ожидании ошеломительного ответа, типа, что это я написал сценарий «Побег из Шоушенка» или «Москва слезам не верит».

Я опустил взгляд и сделал вид, что задумался, выбирая наиболее известный вариант из множества имеющихся. Возникла почти мхатовская пауза. Молчание, длившееся, как мне показалось целую вечность. Я небрежно вертел в руках перочинный ножик, пытаясь оттянуть время, но тянуть больше было нельзя. Надо было что-то отвечать.