Я сидела, ждала и слушала музыку. Кажется, это был Чайковский. Спокойнее от его музыки мне не стало.

В кабинет вошла последняя пациентка, и я осталась в приемной одна.

– Доктор примет вас, как только освободится. Я скоро ухожу, – сообщила секретарь. – Не могли бы вы дать мне вашу анкету?

– Да, конечно.

Значит, мы здесь останемся с ней вдвоем? Может, лучше уйти?

Я подошла к деревянной вешалке в углу приемной, чтобы повесить свое пальто. На вешалке висел один-единственный белый халат с биркой на нагрудном кармане.

ДОКТОР ОБЕРХОЙЗЕР.

У меня мурашки пробежали по всему телу. Так странно было видеть ее имя в напечатанном виде. В Равенсбрюке весь персонал лагеря был озабочен тем, чтобы никто не узнал их имен. Хотя мы, конечно, прекрасно их знали.

Секретарь встала и протерла свой стол. Собралась уходить.

Может, и мне уйти? Если уйду, никто не узнает, что я здесь была. А Кэролайн подошлет к ней кого-нибудь еще.

Последняя мамочка прошла через приемную со своим малышом на руках. Посмотрела на меня, улыбнулась и вышла из офиса. Я вспомнила малышку миссис Микелски, и у меня защемило сердце. Можно было выйти следом за этой молодой мамой и поехать обратно в Люблин. Я быстро подошла к вешалке, схватила свое пальто и, задыхаясь от нехватки воздуха, бросилась к парадной двери.

Взялась за гладкую ручку.

Остался всего один шаг, и все.

В этот момент секретарь вышла в приемную и с улыбкой обратилась ко мне:

– Кася Баковски? Доктор готова вас принять.

Глава 46 Кэролайн 1959 год

Глава 46

Кэролайн

1959 год