Отношение к Книну нанесло вред и обороне всей территории РСК. Антагонизм между Книном и остальными областями республики разрушал единство обороны и власти. В народе и среди бойцов САК ходили разные негативные слухи о Книне и книнянах, особенно о политических лидерах. Книн считали привилегированной зоной, даже новобранцы говорили, что многие их книнские сверстники избегают воинского призыва, что этот город — центр контрабанды, с которой прямо связаны члены правительства, городские чиновники, партийные лидеры и военные руководители. К сожалению, Книн даже не пытался «защититься» от таких обвинений. Те, кто был обязан предвидеть их опасность — правительство, Главный штаб САК, командование 7-го корпуса, — молчали, будто речь шла не о столице РСК. Муниципальные власти и СДП Милана Бабича тоже ничего не предпринимали, ограничиваясь комментариями, что «слухи» и нападки на Книн необоснованны.

Многие упреки Книну все-таки были справедливы, но не все. Например, свыше 80 % личного состава 75-й и 1-й бригад составляли жители общины Книн. Но при этом значительное число (точных данных не имеется) военнообязанных из Книна не состояли на военном учете. Более того, в 1991 и 1992 годах было уничтожено большое количество личных дел призывников, «цена вопроса» измерялась тысячами марок. В Книне имелся университет, и все желавшие избежать военной обязанности записывались в студенты, многие из них вообще не учились, лишь покупали зачетки как средство уклонения от армии. Никто не пытался навести порядок и пресечь злоупотребления. Это один из крупных промахов министерства обороны РСК. Множество бизнесменов Книна для освобождения от несения службы открывали фиктивные фирмы. Врачи книнской больницы Св. Савы также занимались махинациями. С одной стороны, они лечили тысячи раненых из РСК и РС, а с другой — бесчисленное множество военнообязанных без какого-либо обоснования признали негодными или ограниченно годными к военной службе. Больничные давали направо и налево, разумеется — небесплатно. Немалое число военнообязанных проводили на больничных до 340 дней в году, при этом обрабатывали свою землю, занимались бизнесом, ездили в РС и СРЮ и т. д. Все указанное нельзя было скрыть от солдат и офицеров в войсках, а оно вызывало бурную реакцию, порождало невиданное недовольство и уничтожало последние остатки боевого духа. Прямая ответственность за это лежит на министерстве обороны, делавшем вид, что ничего не происходит.

Плоды многолетнего недовольства столицей проявились в конце июля 1995 года, когда потребовалось организовать оборону Книна. Для прикрытия направления Грахово — Дерала — Стрмица была создана боевая группа, в которую вошла рота Бенковацкой бригады (92-я моторизованная бригада). Бойцы этой роты отказались воевать, заявив, что «не хотят гибнуть за Книн». Они отплатили Книну той же монетой, припомнив, что книняне не помогли им в 1993 году, когда бригада в отчаянных боях с усташами потеряла 415 бойцов погибшими и 1220 ранеными. Минбороны и органы власти тогда ничего не предприняли.