Проходившие службу в САК кадровые офицеры почти на каждом шагу ощущали равнодушие по отношению к себе и к своим проблемам не только со стороны Армии Югославии, но и органов власти РСК, включая и Министерство обороны. Кадровых офицеров в РСК критиковали и наказывали, чаще всего за то, к чему они вообще не имели отношения, от них даже требовали отказаться от жалования в пользу солдат, получавших в месяц 15–30 динаров, как будто это могло улучшить положение и у них самих не было семей. Никто их не защищал. Бесспорно, что часть кадровых офицеров пользовались хаосом и проводили больше времени дома в Сербии, чем на своих должностях в САК, без проблем получали больничные, а некоторые самовольно оставляли службу и месяцами жили в Сербии. Однако не это определяло положение. Между тем такие лица получали жалованье и доплаты за пребывание на фронте, терпимость к подобному поведению была беспримерной у командования САК из-за беспомощности, а у Генштаба Армии Югославии из-за незаинтересованности, что, в итоге, и порождало само явление.

Справедливости ради, надо сказать, что отдельные офицеры ежедневно высказывали свое недовольство. Офицеры на высших должностях выражали недовольство из-за неполучения чинов и постов. Вместо того, чтобы «гореть» на работе недовольные смотрели, кто закончил Школу национальной обороны, а кто — нет, кто и какую должность занимал ранее. Под их ударом оказались офицеры на ключевых должностях в САК (командир и начальник Главного штаба САК, командиры и начальники штабов корпусов). С такими «обличениями» не боролись в соответствии с уставом и законом. Преобладало молчание и призывы «быть выше мелкой клеветы и пакостей», что парализовало решение ряда задач, требовавших сотрудничества, взаимного доверия и координации. Такая обстановка служила поводом к угрозам ухода из САК и возвращения в Армию Югославии. Недовольные в основном легко получали согласие на возвращение на прежнее место службы в Армию Югославии. Среди самовольно уходивших из САК, были и те, чье недовольство имело основания. Однако это не оправдать самоволие. Одного из них не хотел принять командир Главного штаба САК, и он, в знак протеста, оказался в Белграде. Хотя он и уроженец Краины, он получил высокий пост, а чуть позже — и производство в чин генерала Армии Югославии.

В целом офицеров в САК направляли учитывая лишь один критерий — сербы, рожденные в Хорватии, но командование крайне формально к нему относилось. Приказы составлялись без учета того, на какую должность направляется командированный, соответствует ли эта должность его специальности и роду войск, лишь бы отправить, а будет ли от него польза — неважно.