Бесчеловечно поступили с рядом офицеров, ранее служивших в Хорватии и Словении. Они лишились квартир и имущества, их семьи в Сербии практически оказались на улице, но несмотря на их отчаянную ситуацию, их направляли в САК. Тяжелее всего пришлось офицерам, женатым на хорватках или словенках. Они неохотно уезжали от своих семей в САК. Их жены (и дети) часто «национально выделялись» в новой среде, иногда они возвращались к «своим» в Хорватию и Словению, чаще всего нелегально, но и там к ним относились с подозрением. Дело доходило до нервных срывов, лечения в психиатрических клиниках, самоубийства детей, разводов…

Таков был отъезд военнослужащих в РСК, а как их «встречали» после ее падения?

Бойцы САК прибывали в Республику Сербскую, а потом и в Сербию, организованно. За сохранность оружия, транспорта и всех других материально-технических средств отвечали специально назначенные лица. Несмотря на это началось небывалое по масштабу разграбление имущества САК. В Республике Сербской «раскулачиванием» занимались независимо друг от друга АРС и МВД РС, проще говоря, сами разоружали армейские подразделения. При этом они боролись не за военную технику, а за то имущество, что можно было использовать для спекуляции и личного обогащения. Аналогичная ситуация сложилась и на территории СРЮ. Армия Югославии и МВД вели между собой настоящую войну за возможность завладеть имуществом САК. Армия Югославии пользовалась тем, что все кадровые офицеры состояли на ее службе и должны были исполнять издаваемые ею приказы об изъятии всего, что только можно. Сотни машин, компьютеры, вооружение, оснащение — все переходило в собственность Армии Югославии. Все вывезенные финансовые средства, включая и валюту, передавались соответствующим органам Армии Югославии. Органы МВД старались не отстать от АЮ. Они больше присваивали, чем брали на свой баланс. В их руках оказалось то же имущество, что забирала армия, изымали даже архивы воинских частей, которые позже отказались вернуть, так как иначе возник бы вопрос о возвращении техники, компьютеров… Естественно, что структуры, отнявшие имущество и средства САК, не проявили ни малейшего интереса к оказанию помощи ее раненым и нуждающимся бойцам. Пример тому — циничный ответ Главного штаба АЮ на просьбу генерала Мркшича от 2 сентября 1995 года разместить в военных госпиталях АЮ больных, раненых и покалеченных бойцов САК. 11 сентября он получил ответ: «В связи с вашим требованием, строго секретно, № 15 от 2 сентября 1995 года, сообщаем вам следующее: Медицинская служба Армии Югославии имеет возможность и далее лечить раненых и больных лиц из РСК и Армии РСК. Однако из-за возникших в этом отношении задолженностей, необходимо, чтобы правительство Республики Сербской Краины предварительно согласовало с правительством СРЮ вопрос финансирования лечения этих лиц». От имени Генштаба АЮ акт подписал начальник кабинета генерал-полковника Момчило Перишича, полковник Синиша Борович. Такой ответ ясно говорит о моральном уровне служащих Генштаба, ведь РСК уже не существовала, хотя до этого Армия Югославии никогда не ставила вопрос оплаты лечения солдат и офицеров САК. Почему же этого потребовали после трагедии САК, которую она пережила не только по своей вине? Если в сентябре 1995 года отсутствовала нормативно-правовая база, позволявшая АЮ помогать больным и раненым бойцам САК, то почему же им помогали ранее, с 1992 года до августа 1995 года, хотя и тогда не было каких-либо инструкций на этот счет? Кому мстил Главный штаб Армии Югославии и на ком он вымещал свой административный зуд после падения РСК? Разве в случившемся виновны раненые и больные бойцы САК? У них не было больше ни армии, ни правительства, и похоже — и страны, если на них смотрели как на нахлебников. К сожалению, и здоровье они тоже потеряли.