— Э… э… э… — заикаясь, начал Горан, но снова оборвал себя.

— Ну же! — сказала Петра.

— Это, это мне? В… в… все мне?

— Для кого же еще? — закричала Петра.

— Эт… это же настоящая форма «Эйр Джордан»! — Горан все еще говорил с большим трудом. — В… в… все… брюки, рубашка, кроссовки, бейсболка, лента от пота… С ума сойти, можно сойти с ума! — Он с благоговением провел рукой по рубашке и брюкам. — «Эйр Джордан»… Настоящий «Эйр Джордан»… Но кто… Я же никому… — Его взгляд отыскал Фабера и Миру. — Вы, — сказал он. — Это сделали вы! Это вы все это купили!

— А я все им объяснила! — закричала Петра.

— Эт… это же стоило вам целого состояния! Одни только ботинки, а тут еще все остальное! Вы свихнулись, вы окончательно свихнулись! Я не могу это принять! Это совершенно невозможно, я не могу это принять!

— Еще чуть-чуть — и сможешь, — сказала Петра. — Сделай над собой усилие! Соберись! Не плачь, будь мужчиной!

— Вы не должны тратить на меня столько денег! — Горан посмотрел на Миру и Фабера. — Я и так сто́ю вам много. — Он постарался придать своему лицу озабоченное выражение. Попытка не удалась. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Я так вам благодарен!

Он поцеловал Миру, он поцеловал Фабера. Он снова окинул взглядом этот блеск, все это великолепие.

— Я не притронусь! — сказал Горан. — Ни один человек не сможет к этому прикоснуться!

— Надень! — крикнул какой-то ребенок.

— Я не могу…

— Ботинки! Хотя бы ботинки! — закричала Петра.

Врачи, санитары, сестры и дети закричали:

— Надень! Надень! Надень!

Горан сел на пол и надел один ботинок «Эйр Джордан», следом второй. Все напряженно следили за ним. Приходили все новые дети. Горан встал на ноги.

— И кепку! — закричала маленькая Кристель. — Обязательно надень и кепку, Горан!

Горан натянул и бейсболку «Эйр Джордан»!

— Теперь иди!