— А какое лечение назначила фрау доктор Монтевиво для Робина?

— Я должна оставить работу в Вене и снова забрать мальчика к себе. Я постоянно должна быть с ним. Тогда он снова станет здоров.

— Вы сказали, что у него боли и температура.

— Да, именно. И это хороший знак.

— Хороший знак?

— Естественно! Чем сильнее боли, чем выше температура, тем яснее доказательство того, что процесс исцеления уже начался.

— Фрау Зигрист, вы уже много дней находитесь в бегах вместе с вашим маленьким сыном…

Она поспешно прервала его:

— Да, потому что меня лишили родительских прав! Потому что нас разыскивает полиция! Потому что эти преступники…

— Фрау Зигрист! Фрау Зигрист!

— Это страшная женщина, Бака, страшная! — закричал Горан.

— Это просто невозможно понять, — сказала Мира. — Это совершенно невозможно понять…

— Поэтому Габи и рассказывает ее историю и историю этого Робина, да, — сказал Людмилла. — Она выбирает только такие истории, которые затронут чувства каждого человека. Именно поэтому она имеет такой успех.

«Умница Людмилла», — подумал Фабер.

— Потому что эти преступники… — снова начала Эллен Зигрист, и ее снова оборвал мужской голос:

— Мы должны придерживаться только фактов! А факт заключается в том, что главный врач Штайнер из детского отделения больницы в Клостернойбурге все с вами подробно обсудил уже после того, как вы вернулись из Детского госпиталя Святой Марии. Это действительно так?

— Да…

— Почему он так подробно все обсудил с вами?

— Он хотел непременно добиться того, чтобы я вместе с Робином вернулась к венским врачам… Я категорически отказалась.

— Почему?