— Господин, ваш счет, пожалуйста! — Появилась сонная официантка. — Моя смена, собственно, закончилась.

Первые лучи солнца теперь освещали все помещение.

5

5

«Время в объективе», девятнадцать часов тридцать минут, четверг, 15 сентября 1994.

Ведущий: Волнение царит в краевой больнице Зальцбурга.

Ведущая: Как уже сообщалось нами ранее, в прошлую пятницу вечером в Зальцбург на самолете прилетели маленький Робин, его мать фрау Эллен Зигрист, целительница Карла Монтевиво и врач из Вены господин доктор Гельмут Везер.

Ведущий: Фрау Зигрист, которую мы показывали на пресс-конференции, дала согласие руководителю детского отделения профессору Рольфу Мессершмидту на обследование ее маленького сына при условии, что его не положат в стационар и не будут предприниматься попытки заставить ее согласиться на химиотерапию. Это письменное соглашение было подписано ею и австрийским врачом еще в Ницце. Теперь события стремительно сменяют друг друга. По окончании обследований профессор Мессершмидт заявил телеканалу ОРФ…

Включение сюжета. Мессершмидт обращается к камере:

— В случае с Робином нет никакой опасности для жизни. Кроме того, не соответствуют действительности и утверждения некоторых газет, что он в нарушение соглашения, взят на стационарное лечение в связи с якобы резко ухудшившемся состоянием его здоровья…

Ведущая: Это заявил профессор Мессершмидт сегодня утром в одиннадцать часов. Когда сегодня в пятнадцать часов фрау Эллен Зигрист захотела покинуть больницу с ее сыном, ей помешали в этом…

Включение сюжета. Эллен Зигрист с бледным, залитым слезами лицом говорит репортерам:

— Профессор Мессершмидт нарушил свое слово! Он обманул меня… — Камера отъехала назад, и стало видно больничную кровать, на которой лежал Робин. Его тело вздулось еще сильнее, даже голова как будто увеличилась в размерах. Он сидел под углом в сорок пять градусов, опираясь на подушки, гигантский живот мешал ему лечь.

— Точно так же, как и я, — проговорил Горан, неотрывно глядя на экран телевизора, который стоял напротив его кровати. Фабер сидел рядом с ним. — Точно как и я, деда!

Эллен Зигрист в кадре:

— …«ваш сын должен остаться здесь», — внезапно сказал он, этот господин профессор. «Опасность для жизни», — сказал он. Только сегодня утром он говорил, что опасности для жизни нет. Нет показаний для стационарного лечения. А теперь… теперь Робину поставили капельницу.