— Простите! Видите ли, Робин несколько чувствительный мальчик.

В следующее мгновение Горан резко наклонившись вперед стал громко кричать:

— Это подло! Это подло! Это самая настоящая подлость! Робин совсем не чувствительный! У него боли! Я же вижу! Я же знаю! Немного чувствительный! Ты хочешь оставаться матерью? Они, наконец, должны забрать у тебя ребенка, забрать! Немного чувствительный! Тебе бы его боли, чтобы ты так мучилась все свою жизнь! Вот чего я тебе желаю!

— Горан! — закричала Мира. — Горан, пожалуйста, успокойся!

Он не слышал ее. Он продолжал кричать.

В панике Мира нажала на красную кнопку над его кроватью.

— Горан! Горан! Пожалуйста! — Фабер предпринял попытку снова уложить его на подушки.

Горан ударил его.

— Не прикасайся ко мне! Она сказала, что он немного чувствительный! Ее следует посадить в тюрьму! Почему никто ничего не предпринимает против этой особы? Почему? Почему?

— Горан, пожалуйста, Горан!

Дверь в комнату рывком распахнулась. Внутрь вбежали Белл и одна из медсестер.

— Что происходит?

Мира судорожно вдыхала воздух, она была на грани обморока.

— Горан! — громко позвал Белл. — Что происходит? Говори! У тебя боли?

— Ну конечно, у меня есть боли! — заорал на него Горан. — Но я вытерплю их! Я никакой не «немного чувствительный»!

— Этого никто и не говорит…

— Говорит! Она это сказала!

— Кто?

— Она! Она! Она! Она сказала, что я, к сожалению, немного чувствительный! — Белл посмотрел на Фабера и Миру, потом на экран телевизора, на котором по-прежнему были видны Эллен Зигрист и Робин.

— Она, — Белл кивнул в сторону изображения матери, — сказала, что ты немного чувствительный?