Он утвердительно кивнул:

— Он просил меня не рассказывать вам об этом, и сказал, что это вас расстроит. Я не знаю, о чем говорилось в письме.

— Он был уже очень болен, когда его писал?

— У него была высокая температура и головная боль. Он попросил меня принести ему аспирин. Но он был еще в ясном уме.

В ту ночь мне снился похожий на ангела Эдвард, пишущий письмо. Сначала он мягко светился, но исписав лист, начал таять, пока не слился с тенями. Внезапно он появился снова в ярком сиянии. На этот раз, когда его образ померк, я осталась с чувством умиротворения, которое мне было так необходимо. Я допускала, что просто уснула и все это привиделось мне во сне. Но это неважно — мои чувства были настоящими.

Вот бы он смог мне помочь написать родным о его смерти. Он был единственным сыном и их кумиром. Какой образ следует мне принять? Какой тон использовать? Написать ли мне от имени неудачливого доктора Алби или от имени чиновника, который устанавливает правила обращения с телами погибших?

Волшебная Горлянка принесла мне письмо:

— Оно от Лу Шина. Если хочешь, я просто его выброшу.

— Я не боюсь того, что может быть в письме. Худшее уже случилось. Все остальное в сравнении с этим — не более чем неприятности с погодой.

@

Дорогая миссис Айвори!

Я горько сожалею о смерти Вашего мужа и сына друзей, которых я знаю больше двадцати лет. Я надеюсь. Вы продолжите жить в том же доме, где были сделаны все приготовления для Вашей комфортной жизни. Если Вам понадобится помощь в больших или малых делах, прошу Вас немедленно обратиться ко мне.

Всегда ваш, Лу Шин

@

Он назвал меня «миссис Айвори». Он обозначил и дистанцию между нами, и мой новый статус жены Эдварда. Я отправила ему ответ, в котором просила написать письмо семье Айвори — ведь он был их другом на протяжении двадцати лет — и сообщить им о смерти Эдварда. О том, что их возлюбленный сын Эдвард стал жертвой эпидемии испанки и что он умер быстро и без страданий. Я попросила Лу Шина не упоминать ни обо мне, ни о малышке Флоре.

Когда-то я поносила его за то, что он не признавал моего существования. Сейчас я просила его о том, чтобы он продолжал это делать.

На следующий день мне прислали новый паспорт и свидетельство о рождении малышки Флоры. Я почувствовала, как к горлу подкатила дурнота, когда я взглянула на нижнюю половину документа: