Что бы он там ни пробовал, вкус этих блюд останется только в его памяти. Великий канал оказался вовсе не каналом. Там не было ни реки, ни даже крошечного ручейка — только ровный слой ила. Старый Скакун с руганью метался то в одну, то в другую сторону.

— Должно быть, я поехал не по той дороге!

Но мужчина, стоящий в темном дверном проеме, крикнул:

— Это то самое место!

Мы узнали от него, что двадцать лет назад река, которая питала канал, разлилась и сменила русло, затопив при этом множество деревень. Когда вода схлынула, на месте оживленного порта остался бесцветный город-призрак. Единственными его обитателями были старики, которые хотели, чтобы их похоронили в доме их семьи, рядом с родственниками, которые утонули при наводнении.

— Что за судьба привела меня сюда, чтобы это увидеть? — спросила Волшебная Горлянка. — Почему именно это место?

— Я не виноват! — огрызнулся Старый Скакун. — Думаешь, я знаю про все беды, которые тут произошли за последние двадцать лет?

От городка остался лишь один переулок с закопченными зданиями, из-за чего это место напоминало пепелище. Третьесортный чайный домик подпирала потрескавшаяся деревянная балка. Зайдешь в него — и оно может стать твоей могилой. Сцена, где некогда выступали акробаты, провалилась, и наводнением туда нанесло всякий хлам — поломанные ведра, серпы и табуретки. Я вздрогнула при мысли, что люди, которым принадлежала вся эта утварь, могут покоиться под кучей хлама.

Хозяин гостиницы был крайне рад нас видеть — мы оказались его первыми клиентами за последние двадцать лет. Пока он вел нас к комнатам, рассказывал о том, как через канал собиралась переправиться какая-то знатная особа:

— Мы построили большую приветственную арку, раскрасили ее красной и золотой краской, а по углам вырезали драконов. Мы расширили дорогу, посадили деревья, привели в порядок храм, помыли и подлатали статуи богов… А потом пришло наводнение.

Стоило нам открыть дверь в свою комнату, как в ней поднялись облака пыли, будто мы пробудили живущего там призрака. На остове деревянной кровати лежало гнездо с дохлыми мышами, а от одеяла осталась груда истлевших лохмотьев. Но мы за путешествие повидали и худшее. В некоторых местах мыши в гнезде были еще живы. Мы с Волшебной Горлянкой убрали мусор и помыли пол. Положили наши циновки на голые доски кровати. Я спала беспокойно. Волшебная Горлянка часто вскрикивала, будила меня и один раз заявила, что, когда открыла глаза, увидела перед собой крысу, подергивающую усиками, будто она решала, какое ухо ей отгрызть первым. Потом я закричала, потому что тоже заметила крысу — та бежала по потолочной балке.