Помело чуть не подскочила от страха, думая, что Лазурь перед самой смертью прокляла ее за то, что она надела ожерелье, не дождавшись смерти хозяйки. Но потом Лазурь снова заговорила.

— Он может быть жесток, — сказала она Помело. — Он не виноват. У него болезнь головы. Тебе стоит сбежать отсюда, пока ты из-за него не пострадала.

Помело почувствовала, как ее пробрал озноб, потому что она отчасти поверила, что Лазурь говорит правду. Какой смысл врать умирающему человеку? Если он и правда болен, она его излечит после смерти Лазури. Но Лазурь не умерла. Помело открыла ей новый смысл жизни. Она не была слабым прутиком, который легко сломать. Ее сила лежала в любви к сыну, и она не хотела, чтобы он полюбил вместо матери бывшую куртизанку. И еще Лазурь не хотела, чтобы он стал таким, как Вековечный. Он унаследовал натуру своего отца, но она постарается, чтобы у него был другой характер. Она хотела, чтобы сын вернул былое величие семьи Шэн. Поэтому Лазурь снова начала есть. За неделю она так окрепла, что смогла сидеть и говорить. Еще через неделю она начала выходить во двор и подражать пению птиц. Во время болезни большая часть ее зубов сгнила и выпала. Она удалила оставшиеся и обзавелась большой вставной челюстью с ровными зубами, из-за чего ее лицо приобрело довольно свирепый вид, особенно когда она улыбалась. Она оказалась сильной — не только телом, но и волей. Лазурь больше не уступала желаниям других людей, даже желанию Вековечного. Ее свекровь уже умерла, и Лазурь взяла в свои руки власть в доме. Только одно ее качество, о котором говорил Вековечный, соответствовало действительности: она была очень умной. Лазурь могла свободно рассуждать на те же темы, что и мужчины. И у нее было три больших преимущества перед остальными обитателями дома. Первое — ее семья, которая жила в городе в пятидесяти милях от деревни. Они были богаты, и Вековечный зависел от их регулярных денежных сумм, которые он пускал на содержание дома и свои расходы. Второе — ее сын, первый представитель следующего поколения. Он унаследует состояние семьи Лазури, и она могла использовать этот аргумент, чтобы Вековечный ее слушался. Третье преимущество — способность трезво мыслить. Она не стала бы безумно ревновать или верить прекрасной лжи. Она не слабела от его обаяния.

Помело подарила нам знание. И все, о чем она рассказала, звучало очень плохо. Мы, как жертвы одной и той же лжи, решили объединиться. В Шанхае мы обе вели утонченную жизнь, говорили на одном языке и знали множество обаятельных мужчин. В некоторых из них мы влюблялись, и у нас обеих до встречи с Вековечным был опыт великой и опустошающей любви. А после мы попали в одну и ту же ловушку: преследуемые собственными страхами, мы ринулись туда, где ожидали встретить безопасность идеального брака и возвышенность существования ученого на отдыхе. Мы обе оказались в дураках, так что могли быть друг с другом откровенны. Но полного доверия между нами не было — нас обеих слишком часто обманывали.