Тревога! Тревога! Смотрите в одну сторону! Делайте в эти дни одно дело, ей довлеющее. С запада идет туча, какая когда-то надвигалась на Русь с востока. И она готова опять покрыть своей тенью родную землю, над которой только что засияло солнце свободы.

До сих пор я не писал еще ни одного слова с таким призывом, но не потому, что я и прежде не считал обязательной защиту родины. Правда, я считаю безумную свалку народов, озарившую кровавым пожаром европейский мир и грозящую перекинуться на другие части света, великим преступлением, от ответственности за которое не свободно ни одно правительство, ни одно государство. И когда наступит время мирных переговоров, то, по моему глубокому убеждению, эта истина должна лечь в основу для того, чтобы этот ужас не повторился. Нужно быть на страже великого сокровища — мира, которое не сумели сберечь для вас правительства королей и дипломатов…»

Подобный призыв для Ленина означал сплочение народа вокруг верховной власти; следовательно, потерю реальной возможности захвата власти большевиками.

Ленинская тактика — это развал фронта, разрушение армии, беззащитная Россия. Призыв Короленко наносил по указанному плану серьезный удар. И среди тысяч событий Главный Октябрьский Вождь запомнил призыв Короленко сплотиться для отпора германскому нашествию, запомнил — и возненавидел (иначе это чувство не назовешь, судите сами по ленинскому письму), опустившись до искажения действительности. Ведь Короленко выступает как противник войн вообще; но здесь вопрос идет о гибели родной земли. И эту принципиальную разницу Ленин стушевывает — она нарушает его стратегию захвата власти. Ведь совсем скоро Ленин будет вести войну с Польшей, защищая РСФСР от посягательств извне. Стало быть, при Временном правительстве эти посягательства не имеют смысла, пусть немцы захватывают Россию, зато при большевиках оборонять эту землю уже непременно надо. Логика хоть и классовая, но трудноуловимая. Тут поневоле вспомнишь о единственной «четверке» в аттестате Ленина. Уже тогда, надо полагать, для него имела значение лишь определенная логика.

Советские порядки потрясли Короленко. Он отправляет одно за другим шесть писем наркому Луначарскому (Воинову). Старый, немощный человек возвышает голос в защиту невинных, в защиту справедливости и даже просто здравого смысла. Как можно молчать среди убийства и варварства?..

Да, он, Владимир Галактионович Короленко, посвятил себя борьбе за новую жизнь. При царях был и под судом, и в тюрьмах, и в ссылках, и под негласным надзором. В 1885 г. Россия признала его литературный талант. К 1920 г. он уже писал свыше 35 лет.