Кое-как сладил стишата. Семен Григорьевич бережно спрятал их в карман внутрь куртки.

Занимался чекистскими делами — да разве их все переделаешь? — и все улыбался стихам. Ни с чем не сравнимое ощущение песни в тебе. И как их не писать, коли душа поет.

…Ибо нет прекраснее огня. Огонь все сметает, у него нет жалости — он не щадит никого и ничего. Ему ничто не способно противостоять. Он шествует стеной — завеса из жара и желтого пламени. Огонь прекрасен. Прекрасен и очистителен.

Революция и есть огонь. Всесокрушающая и всепожирающая стихия. Неукротимая и яростная…

Ленин!

Не лишены интереса характеристики Молотова, хотя на них сказывался груз времени. Характеристики изменялись, годы не могли не влиять. И все же.

«Зиновьев был трусоват. Каменев — тот с характером…

Каменев высоко ценил Ленина, видел, что это гениальный человек, и сам Каменев — очень умный человек, но он чужой, чужой Ленину. А Зиновьев — приспособленец, ловкий такой… Но Ленин Зиновьеву никогда не доверял.

Ленин больше любил Каменева[124]…»

Помните те четыре пули в конверте у наркома Ежова, они были обнаружены в ящике его письменного стола?..

Троцкий до лакейства Зиновьева не опускался. Он сознавал свою ценность и верил в партию и революцию. Это его выгодно отличало от Каменева, Зиновьева, Сталина и др. Это был настоящий фанатик веры.

Сталин поставил Троцкого своим злейшим врагом и нанес первый удар, в который искусственно вовлек и Зиновьева, и Каменева, и Бухарина с Рыковым, а уж партия выполнила маневр, как эскадра после сигнала флагмана. Есть такая команда: «Все вдруг!»

«Все вдруг!» — это самая яркая особенность партии. Всем вдруг прозревать, всем вдруг клеймить…

Каждый по отдельности в руководстве сознавал: Лев Давидович ему не по зубам. Каждый по отдельности, кроме разве Рыкова, таил в душе честолюбивые мысли стать первым в партии. Поэтому все объединились вокруг Чижикова, когда он издал животворный клич: «Свалить Троцкого!»

Троцкий же самодовольно полагал свои позиции неуязвимыми. Он творил Октябрь, он поднимался вровень с Лениным, он создал Вооруженные Силы Республики; рабочие и крестьяне, как и вся партия, слишком обязаны ему. И Троцкий просчитался на благодарности и вообще непреодолимости своей величины. «Все вдруг!»

Как генеральный секретарь партии, Сталин заполнил все ее решающие посты в центре и на местах своими людьми. Уже Ленин пребольно почувствовал это, а Троцкий оказался просто сметенным натиском полуграмотных, но горласто-самоуверенных чижиковских «кадров»…

«Светочи человечества» — так назвал первый советский календарь (1919) Маркса, Энгельса, Ленина, Лассаля, Робеспьера, Марата, Бебеля, Халтурина, Адлера и Либкнехта-сына.