Прав ты, железный адмирал: не накрыли тебя андреевским флагом, — зато освятила горячая и истовая женская любовь. Неизвестно еще, что краше и почетней.

Приятель рассказывал мне о своем соседе. Пусть соседа зовут Евгений Гаврилович.

Вообще рассказы приятеля производили впечатление и с тех лет хранятся у меня пачкой записок. Разбирая самые различные бумаги (уже написав «Огненный Крест»), я наткнулся на эту пачку. Записи относились к 1981 г. Тогда, в дни отпуска (отпуск я назначаю себе сам, никто не может помешать мне — ведь я работаю дома за письменным столом), мы всласть плавали, гоняли на велосипедах и очень много загорали. О чем только не переговоришь в те часы и дни!..

Евгений Гаврилович служил в райисполкоме и без какого-либо смущения втолковывал моему приятелю — человеку солидной образованности и знаний:

«Партийный билет мой вездеход, райисполком — кормушка. Я всегда буду прав, а ты, будь хоть трижды доктором наук, однако правым не будешь, ну хоть лопни! Я тебе дам этому доказательства сотни раз, а у тебя ни в одном случае ничего не выйдет, ты никогда ничего не докажешь, пойми, дурья башка! Я со своими восьмью классами плевать хотел на таких, как ты!..»

В другой раз он внушал моему знакомому:

' «Солженицын, Сахаров, еще там Высоцкий орет, спектакли разные, в промышленности недовыполнения плана, брак забивает склады… Это все оттого, что распустили народ. Демократия (а, как помнит читатель, ею тогда и не пахло. — Ю. В.). Вот я тебе скажу: вызову к себе за невыполнение плана директора или начальника цеха и говорю: «Не выполнишь государственный план — размажу тебя!» И еще как работали! Знали — не жить им, если встанут поперек общего движения…»

В той пачке немало листков с высказываниями этой расхожевыдающейся личности по самым неожиданным явлениям нашей жизни, и среди них — следующая:

«Лишать водки народ нельзя. Если народ перестанет пить — он начнет думать, а это… Тут он всем обществом и шагнет на улицы с требованиями — и про водку забудет! В России было, есть и будет: вопрос о водке — вопрос власти…»

Мой приятель утром Нового года поздравил Евгения Гавриловича и пожелал счастья. Евгений Гаврилович выматерился и ответил:

«Нужны твои поздравления! Я что, член политбюро? Знаешь, о каком счастье мечтаю? Чтоб образовалось у меня пять кило денег — и все сотенными!

Разве могла она, его Анна, забыть ту фотографию…

«Был как-то вечер в Собрании, где все дамы были в русских костюмах, и он попросил меня сняться в этом костюме и дать ему карточку. Портрет вышел хороший, и я ему его подарила. Правда, не только ему… Потом один знакомый сказал мне: