Виктор Васильевич пережил потрясение от быта вождя. Он рассказывал по-мальчишески запальчиво, слегка выпучивая глаза:

«Очень скромный. Обычная веранда, там блюдечко со стаканчиком и помазком для бритья, а на столике следочек от этого прибора. Годами брился там. Сам брился (надо полагать, экскурсантам просто позабыли сообщить, что за ликом вождя ухаживал парикмахер в чине подполковника, так сказать, брадобрей-подполковник — недурно ведь, а? — Ю. В.). Тут же у двери валенки. Не поверишь — заплатки на задничках. Скромный был… А музыка? Обычный патефон. Слева, справа — стопки пластинок. В одной стопке пластинки с его пометкой «народная», а в другой — «ненародная». Как следил за музыкой! Он же следил, как идет борьба с космополитизмом и разной какофонией. А в комнате — диван, продавленный даже. На стене вырезка из «Огонька» — репродукция картины: суворовец рапортует деду о прибытии в отпуск…»

По характеру майор Виктор Васильевич был незлобив, обожал прислужить и от близости к власти просто млел. Вскоре он стал адъютантом министра обороны СССР маршала Малиновского. Я часто видел по телевизору: он в парадной форме распахивает дверцу открытого автомобиля после объезда министром обороны войск Московского гарнизона, построенных на Красной площади для парада. Малиновского и мне довелось узнать — он награждал меня после победы на Олимпийских играх в Риме (1960), несколько раз через офицеров госбезопасности (так красиво называют «гэбэшников», которых в кремлевских залах полным-полно) подзывал к себе для неторопливой беседы: расспрашивал о тренировках, Эндерсоне и рекордах. Маршала выделяло мощное сложение. У меня создалось впечатление, что Виктора Васильевича все же сгубил «женевский» механизм. При нескольких случайных встречах он кипел негодованием, кому-то грозил, приговаривая, что он-то знает правду… Тогда завязалась скрытая борьба за пост министра обороны между маршалами Батицким и Гречко. За этой борьбой стояли разные партийные группировки. Очевидно, Виктор Васильевич не мог не знать от своего покойного шефа некоторые характеристики деятелей режима, их тайные проделки. Подобные знания, да вкупе с угрозами, пусть совершенно бессильными (что он мог сделать?), не способствуют долголетию в Отечестве генеральных секретарей и генералов с синими чекистскими кантами.

Ненадолго пережила мужа и Клавдия Филипповна — очень мягкая и добрая женщина. Она была моложе мужа. Клавдия Филипповна умерла, не дожив и до шестидесяти. В свои курсантские годы я был неравнодушен к ней. Это была крепкая, полнолицая женщина с серыми глазами и спокойной речью, полной доброжелательства. Она чувствовала тогда мое отношение и перед смертью звонила… проститься.