Ее паническая реакция была совершенно безотчетной. То, что таило в себе радость и наслаждение, вдруг стало опасным, угрожающим, и бесполезно было твердить себе, что это Эдвард, потому что не имело значения, кто это; она просто чувствовала, что не может вынести таких прикосновений. Джудит не хотела и не могла терпеть их точно так же, как тогда, в четырнадцать лет. Не в силах ничего с собой поделать, она вскинула руку и с силой толкнула Эдварда в грудь.

— Нет!

— Джудит? — В его голосе послышалось удивление; взглянув ему в лицо, Джудит увидела, как он недоуменно нахмурился.

— Нет, Эдвард! — повторила она и отчаянно замотала головой. — Нет!..

— Что стряслось? Это всего лишь я.

— Я не хочу. Не надо…

Она оттолкнула его, и когда он выпустил ее, отодвинулась назад, снова прислонясь плечами к жестким крепежным планкам ставня. Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Постепенно нелепый, беспричинный страх прошел, и Джудит почувствовала, что ее сердце стало биться ровнее. «Что же я наделала?» — ужаснулась она и вспыхнула от стыда. Она так стремилась стать взрослой, а вместо этого повела себя как неотесанная дура, чокнутая идиотка. Билли Фосетт. Ей вдруг захотелось закричать от злости. Она поняла, что никогда не сможет объяснить Эдварду, что произошло.

В конце концов она проговорила:

— Мне очень жаль…

Это прозвучало потерянно и не к месту.

— Тебе не нравится, когда тебя целуют?

Эдвард был явно сбит с толку. Получал ли он, этот блестящий юноша, этот баловень судьбы, вероятно, никогда ни от кого не слышавший слова «нет», хоть раз такой отпор от девушки?

— Это я во всем виновата, — уныло сказала Джудит.

— Я думал, что ты тоже хотела…

— Я хотела… но… я не знаю…

— Мне больно видеть тебя такой расстроенной… — Он шагнул к ней, но она, словно пытаясь защититься, вытянула вперед руку. — В чем дело?

— Ни в чем, все это ерунда, И ты тут совершенно ни при чем.

— Но…

Он не договорил и, повернув голову, прислушался. Дверь бильярдной отворилась, потом тихонько закрылась. Их убежище вот-вот будет раскрыто, слишком поздно пытаться загладить свою вину. С отчаянием глядя на Эдварда, Джудит твердила себе, что потеряла его навеки. У нее не оставалось времени на объяснения. Портьера отдернулась.

— Я так и думала, что ты здесь, — прошептала Лавди. Эдвард наклонился, подал ей руку и втащил на подоконник.