Ham скучает по Клементине, хотя, с другой стороны, рад, что теперь все игрушки в детской Нанчерроу принадлежат только ему, никто не возмущается и не лупит его по голове куклой или игрушечным грузовиком.
Ham скучает по Клементине, хотя, с другой стороны, рад, что теперь все игрушки в детской Нанчерроу принадлежат только ему, никто не возмущается и не лупит его по голове куклой или игрушечным грузовиком.
Окончание войны — огромная радость, однако повседневная жизнь мало изменилась: горючего по-прежнему мизерная норма, в магазинах пусто, с продуктами туго как никогда. Нам еще повезло, у нас ферма; всегда можно зарезать курицу, в лесу остались фазаны и голуби, можно и рыбешкой иногда разжиться. И яиц, хватает, конечно. Мы только благодаря им и держимся и купили еще два десятка кур породы «леггорн». Огород в Нанчерроу бедняге Неттлбеду уже не осилить, поэтому мы на одном из полей в Лиджи сделали общий огород, отец Уолтера его вспахал, и они с Неттлбедом там вместе работают. Картошка, капуста, морковь и пр., много бобов и гороха. Отцу Уолтера последнее время нездоровилось, боль в груди и сильный кашель. Врач велел ему поберечься, а он на это только рассмеялся, и все идет по-старому. Миссис Мадж все еще надрывается в молочне, ну и так далее.
Окончание войны — огромная радость, однако повседневная жизнь мало изменилась: горючего по-прежнему мизерная норма, в магазинах пусто, с продуктами туго как никогда. Нам еще повезло, у нас ферма; всегда можно зарезать курицу, в лесу остались фазаны и голуби, можно и рыбешкой иногда разжиться. И яиц, хватает, конечно. Мы только благодаря им и держимся и купили еще два десятка кур породы «леггорн». Огород в Нанчерроу бедняге Неттлбеду уже не осилить, поэтому мы на одном из полей в Лиджи сделали общий огород, отец Уолтера его вспахал, и они с Неттлбедом там вместе работают. Картошка, капуста, морковь и пр., много бобов и гороха. Отцу Уолтера последнее время нездоровилось, боль в груди и сильный кашель. Врач велел ему поберечься, а он на это только рассмеялся, и все идет по-старому. Миссис Мадж все еще надрывается в молочне, ну и так далее.
Ната она обожает и балует его безбожно, оттого-то, между прочим, он и ведет себя из рук вон плохо. Жду—не дождусь, когда он пойдет в школу…
Ната она обожает и балует его безбожно, оттого-то, между прочим, он и ведет себя из рук вон плохо. Жду—не дождусь, когда он пойдет в школу…
Теперь, боюсь, мне надо приниматься за оставшуюся после ужина посуду, потом пойти запереть кур и укладывать Ната спать. Еще надо бы перегладить кучу белья, но, наверно, сегодня уже не успею. Да и все равно напрасный это труд.