Мое видение

Стояла глубокая ночь, когда мы подъехали к дворцу и перед нами раскрыли ворота. Уставшая до изнеможения, я про себя молилась Исиде: «Всемогущая богиня, дай мне силы до конца вынести удар судьбы». Сделав глубокий вздох, я въехала во двор, освещенный факелами. Подбежали рабы, чтобы помочь мне. В накидке поверх ночной туники меня вышла встречать Рахиль.

— Я смотрела с балкона, не едете ли вы, — взволнованно сказала она. — И молилась, чтобы с вами ничего не случилось.

Рабы поддержали меня, когда я буквально сползала с лошади. Встав на землю, я чуть ли не повисла на сильных руках Рахили.

— Голтан умер, — выдавила я из себя. Слезы душили меня. Я сдерживала их всю дальнюю дорогу.

— Госпожа! — Она прижала меня к себе и тихо спросила: — Господин что-нибудь знает?

Я покачала головой:

— Голтан умер от чумы.

— От чумы... Даже он. Вы сами не больны?

Я заметила страх в ее глазах и отстранилась.

— Я здорова. Только зачем мне это, когда Голтана больше нет? Я хочу видеть Марцеллу.

— Госпожа, это не опасно? Ведь чума...

Я чудовищно устала и поэтому с раздражением ответила:

— Ты думаешь, я бы вернулась, если бы у меня было хоть малейшее подозрение? — Но, увидев, с каким выражением на лице Рахиль смотрела на меня, я смягчилась. — Исида уберегла меня по только ей известной причине. Она послала меня домой к Марцелле.

Мы вошли во дворец, наполненный зловещей предрассветной тишиной.

— У меня сердце разрывалось на части оттого, что Марцелла почти не переставая плакала без вас, — сказала Рахиль, когда мы подходили к детской. — Господин успокаивал ее, говорил, что вы скоро вернетесь. Я не очень в это верила.

«Ребенок здоров», — обрадовалась я, увидев розовые пухлые щеки дочери. Она шевельнулась и открыла глаза.

— Мама! — негромко проговорила она хрипловатым ото сна голосом. Мне хотелось броситься к ней, схватить на руки, но я остановила свой порыв. Завтра...

— Да, мама вернулась, — успокоила я ее. — Спи, моя любимая.