Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Он явно ожидал моего ответа. Но я молчала. Как я могу объяснить ему то, что и сама не понимаю до конца? Что мой первый мужчина, которого я встретила, не был тем мужчиной, за которого я потом вышла замуж.

Я слегка прикусила нижнюю губу, почувствовав, что она дрожит.

– Я любила Кэла! Я действительно любила его. Вот, пожалуй, и все, что вам следует знать.

Гиббс издал протяжный вздох и повернулся, направившись к дому.

– Сейчас перенесу в свою машину те коробки, которые стоят в холле. А потом с удовольствием полакомлюсь шоколадным мороженым. Можете меня не провожать.

Я молча проследила за тем, как он взбегает по ступенькам крыльца, снова и снова удивляясь тому, как в момент нашей первой встречи с ним я могла принять его за Кэла. Потом я тоже вернулась в холл, закрыла за собой дверь и направилась в кабинет. Там меня уже поджидал ворох бумаг, выдвинутые ящики, пачки книг. Внезапно я всем телом почувствовала тяжесть обручального кольца Кэла, лежавшего в моем кармане. Я выдвинула верхний ящик письменного стола и долго разглядывала, что там внутри, ничего не видя перед собой. Хоть бы заплакать, дать наконец волю слезам, которые я так старательно сдерживала. Но со дня маминых похорон я ни разу не плакала. Оказывается, я разучилась плакать.

Глава 19. Лорелея

Глава 19. Лорелея

Проснувшись, Лорелея обнаружила, что лежит, закрыв рот рукой. Будто она и во сне продолжала бороться с одолевающей ее тошнотой, вызванной, скорее всего, несварением желудка. Знакомые симптомы, с которыми она отчаянно сражалась каждое утро после своего пробуждения. Какое-то время она лежала неподвижно, надеясь, что все пройдет само собой, и одновременно пытаясь вспомнить, с какой стороны кровати она вчера поставила судно на тот случай, если ее все же начнет тошнить по-настоящему.

Часы на прикроватной тумбочке негромко тикали, отмеряя секунды и минуты еще совсем раннего утра. Это мерное тиканье будильника тоже уже давно стало ей привычным, потому что почти каждую ночь она спала урывками, часто просыпалась, а потом долго не могла заснуть снова. Лорелея осторожно придвинулась к изголовью кровати и замерла на секунду, боясь потерять равновесие и упасть на пол. Немного отдышавшись, она попыталась встать, ухватившись обеими руками за прикроватную тумбочку, на которой лежали таблетки от болей в желудке. Положила одну из них в рот и стала медленно разжевывать. Хруст резонировал в ее голове, а потому сам звук показался ей слишком громким. Усилием воли она заставила себя проглотить таблетку.