Дубравин, чтобы замять неловкость, продолжил рассказ:

— Ну да, вот так наш Амантайчик теперь стал дипломатом.

— Номенклатура! — заметил Андрей. — Из нее просто так не уходят. — И добавляет: — Все вернулось на круги своя. Управляющий слой своих не сдает ни при каких обстоятельствах. «Мы не сеем, не пашем, не строим! Мы гордимся общественным строем!» — такой вот девиз у него был в советское время.

Дубравин подхватил речевку:

— «Мы не сеем и не пашем, а валяем дурака. С колокольни палкой машем, разгоняем облака!»

— А еще была, — добавила Людмила, — «Не сеют, не пашут, а шляпами машут!»

И все рассмеялись, вспомнив детство золотое, незабвенное. И советские времена, когда они были молоды, полны надежд и планов, ждали светлого будущего всего человечества — коммунизма. И верили в свою звезду.

Нэля, жена Франка, старательно закрутила пипку наверху, из которой струя холодного воздуха попадала прямо на стриженый затылок Андрея.

— Тебе нельзя простужаться, — ответила она на недовольную гримасу, которую состроил Франк. И протянула ему плед. — Закрой грудь хотя бы!

Полет до Иркутска долгий. Час за часом крутилась стрелка на часах. Разговор, как извилистый ручей. Нэля приуснула. А Франк в порыве откровенности отчаянно шептал:

— Знаешь, как это страшно! Сдаешь анализы. Как обухом по голове. Нормальный человек, он думает о планах. Строит свою жизнь. О будущем. О делах. У тебя ничего этого нет. Все. Жизнь заканчивается. Теперь ты уже ни о чем не можешь думать, кроме этого. Жить осталось считаные дни! Всё. Конец! Как рассказать родным об этом?! И начинаешь отдаляться ото всех. Они живут какими-то для тебя смешными делами. Ненужными по сравнению со всем происшедшим. Все это кажется пустяком. Мелочью. А самое главное — ломается воля! Всё! Ты уже не хочешь бороться. Не можешь бороться. И тут самое главное, чтобы кто-то поддержал тебя. Помог. Меня Нэля начала тащить. Видно, что я ей нужен. А врачи… Простые люди даже не могут представить себе, что происходит, когда болезнь начинает выталкивать тебя из жизни. Ты сразу попадаешь в изгои. Ты ничто. И врачи тоже это понимают, что тебе конец. И доят тебя! Все равно тебе деньги уже не нужны… Это долгий и мучительный процесс осознания происшедшего. Дальше лечение. Терапия. Лекарства. От таблеток с ума можно сойти. И глаза вылезут наружу. Волосы начинают выпадать. Причесываешься в ванной, а они клоками лезут… Сон. Только уснул. Казалось бы, надолго. Через десять минут просыпаешься, как будто сна ни в одном глазу нету…

Помолчал.

— Забываешь события, которые были вот только что. Но наплывает из глубины памяти то, что казалось давным-давно забыто, заброшено. Детство. Детали. Мельчайшие детали видишь…