Ему оставалось только размышлять: «Мы так мало знаем о народах, которые населяют Россию, наш общий дом. Вот буряты, к которым мы сейчас приехали. Они буддисты. А что мы знаем об этой вере? Только то, что она пришла откуда-то с Востока. То ли из Индии, то ли из Китая. И все».

А вездесущая Майя тем временем подвела к ним плосколицего монаха с короткой стрижкой и узенькими черными глазами.

О чем-то поговорила с ним по-своему. И он повел Франка к нише, где за стеклом находилось нетленное тело хамбо-ламы, который когда-то, почти сто лет назад, ушел в нирвану, да так в ней и остался. Монах открыл замок на узенькой дверце. И впустил Андрея внутрь ограды…

* * *

От Итигэлова, который, так сказать, ушел в другое измерение, Майя повела их к живому и здавствующему знаменитому ламе Дершиеву.

Они прошли мимо целого ряда дощатых сколоченных щитовых домиков и остановились на порожке перед наружной дверью одного из них.

Дубравин присел на скамеечке возле крылечка. Он не особо заморачивался по поводу поездки. Его журналистская сторона души, конечно, интересовалась всем окружающим, а вот христианская молчала в некотором недоумении. Он привык, что православие — единственная и неповторимая религия. И в ней есть все необходимое для духовного совершенствования человека. И потому все эти экзотические храмы, молодые люди в оранжевых накидках, их песни и движения его мало волновали.

Консультация тянулась долго.

Но наконец Франки вышли. Через пару минут появилась Майя. Осмотрела слегка растерянным взглядом двор и уперлась в стриженый крутой затылок Дубравина.

— Александр Алексеевич! — обратилась она почтительно к нему. — Он зовет вас!

— Меня?! — Дубравин был воистину смущен и как-то озадачен. — Я вроде к нему не собирался… Может, ее? — кивнул он на жену.

— Вас! — почему-то перешла на шепот верная Майя. — Он сказал, что там во дворе сидит один большой человек, прилетевший вместе с больным. И этот человек нуждается в разговоре с ним, с ламой, намного больше, чем тот, который сейчас выходит.

Дубравин взволновался и даже слегка струхнул. Каким-то непости жимым способом лама узнал о его приезде. Хотя почему непостижимым? Майя могла сказать.

К пятидесяти годам всегда есть что спросить о здоровье.

Так что он вздохнул и неторопливо отправился за дощатую дверь.

А там не было ничего необычного. Небольшая комнатушка, заставленная коробочками, статуэтками. По стенам развешены разные травы. Везде изображения Будды, какие-то книги. И надписи на непонятном языке.

Сам лама еще не старый. Голова стриженая, лицо слегка вытянутое, значительное. Брови такие округлые, прямо дугами над глазами. А вот глаза… Глаза интересные. Не узкие щелочки, как у простонародья. А карие и круглые.