Но двигались. След в след. Шаг за шагом по шаткой опоре. Наконец поднялись. И увидели сверху красоту великой природы. Раскинулось море зеленое. Рассеченное синей рекой.

Аж задыхаешься от такой красоты. От счастья.

На площадке перед входом в пещеры — никого. Дверь почему-то открыта.

Ну что же! Все выдохнули. И каждый по-своему, по-человечески помолился своему Богу, прежде чем шагнуть за порог неизведанного. В темноту.

Зажгли предусмотрительно взятые фонарики. Пошагали по известняковому коридору.

Фонари выхватили из темноты что-то новое. Несколько шагов. И они оказались в пещерном храме. На белых стенах развешены прекрасные разноцветные иконы Божьей Матери. В центре — столик.

Воздух тих и прохладен. Там наверху солнце, наступающая жара. А здесь контраст. Прохлада.

А главное — тишина. Такая тишина, что слышно, наверное, биение их сердец.

— Мне боязно! — зашептала Людка, прихватывая Дубравина за руку. — А вдруг тут что-нибудь…

— Ты не бойся! Я с тобой!

Они прошли по длинному белому проходу еще несколько десятков метров и уперлись в расширенную нишу. Похоже — чью-то усыпальницу.

— Это, наверное, могила Марии Пещерокопательницы, — заметила уже собравшая кое-какую информацию об этом месте Мария.

— А вот рядом еще! Смотри, оттуда, из соседнего склепа, идет какой-то свет! — воскликнул Казаков — Что это?!

Все осторожно, группой двинулись на идущий изнутри свет.

Подошли. И что же увидели?

Вгляделись. Сфокусировали свет фонарей. Долго не могли понять. Переминались. А вдруг это ловушка? Что-то опасное! Может, взрывчатое? Времена-то, прости господи!

На металлическом, проржавевшем подсвечнике лежало нечто. Темное металлическое изделие, похожее на широкое копье. И светилось изнутри именно оно.

Наконец Дубравин, который с самого утра находился в каком-то странном состоянии — одновременно экзальтированном и отстраненном — подошел и взял его в руки. Оно было абсолютно холодное. И тяжелое.

Рядом ахнул догадавшийся Казаков:

— Копье Пересвета! Вот оно, копье Пересвета, которое мы так долго искали!