– А с моря?

– На береговую полосу, Ваше Величество, они не обращают никакого внимания. Десанта им опасаться нечего. Они знают, что у нас нет перевозочных средств. А к тому, что Друди время от времени обстреливает их, они привыкли, хотя всякий раз эта легкая бомбардировка и вызывает у них панику.

Адриан молча склонился над картой, молча вглядываясь в береговую полосу. Поднял глаза, с обычной светящейся улыбкой своей молвил:

– А мы им приготовим сюрприз! Одновременно с тем, как будем рвать фронт, мы высадимся у них в тылу, захватим Бокату, поднимем восстание и освободим томящихся в тюрьмах, чтобы эти негодяи в последнюю минуту не успели перебить своих заложников… Я думаю, с Божьей помощью и при содействии авиации это удастся… Кафаров, как вы полагаете?

– Ваше Величество, я думаю, что ротмистр Алибег, пожалуй, прав, говоря, что у нас нет перевозочных средств.

– Как нет? Десять больших фелюг найдется…

– Да, но какой же это будет десант? Триста, самое большее, четыреста человек?..

– И не нужно больше! Триста лучших, отборнейших людей, половина из них офицеры, – вполне достаточно!.. Друди со своей подводной лодкой будет прикрывать их… Все это мы разработаем сегодня же. Сегодня что у нас? Среда? Просто не верится. Всего только в воскресенье в Мадриде я смотрел бой быков, а сегодня… Итак, среда… – соображал Адриан, – четверг, в ночь с четверга на пятницу… – и хотя король не кончил, но все поняли, что в ночь с четверга на пятницу он поведет войска на прорыв…

И словно какой-то невидимый ток пронизал сидящих за столом, и все встрепенулись и замерли с напряженными лицами. В этом напряженном чувстве – и сознание громадной важности того, что надвигается, и смутная, необъяснимая тревога, и вера в своего вождя, и беспредельное какое-то любование этим своим вождем… Действительно, прав мулла, – именно как Сын Солнца, спустился Адриан в самый грозный, самый решительный для всей Пандурии момент. Оставшись вдвоем с Джунгой, король сказал ему:

– Попросите ко мне архиепископа Бокатского и вместе с ним имама Хафизова.

Через минуту Адриан усадил против себя двух князей церкви, – христианской и магометанской.

– Монсеньор, – обратился он к архиепископу, – сколько здесь, в Трагоне, священнослужителей?..

– Сейчас доложу, Ваше Величество… Три епископа…

– Только? – удивился Адриан, – а остальные девять?

– Там, Ваше Величество! – скорбно поднял вверх глаза архиепископ. – Все до единого расстреляны. Все… После жесточайших пыток…

– Какой ужас, – прошептал Адриан, сжав лоб рукой и проведя ею по лицу. – Дальше?