Нэнси и Буди сидели там же, уставившись в пол.

— Он сказал, что у него до сих пор случаются приступы лихорадки, — сказал Ален. — Постарайтесь, чтобы он нормально выглядел, когда будет садиться в самолет. Его не пустят в Штаты, если заподозрят у него малярию.

— У него может быть малярия? — спросила Марина.

Доктор Буди посмотрела на нее, но промолчала.

— Мы в тропиках, — ответила Нэнси. — Малярия может быть у кого угодно.

— Только не у нас, — заявила доктор Буди.

Марина вернулась к себе на веранду.

Вымылась в тазу и надела ночную рубашку миссис Бовендер. Рубашка была уже не очень свежая, но надеть ее после грубого платья было истинным блаженством.

Без Истера было тоскливо.

Марина открыла его ящик, который вместе с койкой принесли сюда от доктора Свенсон. Там, под перьями и камнем, похожим на глаз, лежало письмо от Андерса, в котором он обещал вознаграждение всем, кто поможет Истеру приехать в Миннесоту к Карен Экман. Еще она обнаружила на дне ящика не только паспорт Андерса, но и свой собственный. Вероятно, Истер хранил паспорта ради фотографий их обоих. На дне ящика она нашла и свой кошелек, билет на самолет и телефон. Она долго сидела с телефоном в руке, не решаясь его включить, а когда все-таки собралась с духом и нажала на кнопку, он не ожил.

Сел аккумулятор.

Она сунула телефон обратно в ящик.

— Это была моя комната, — сказал Андерс.

Марина подняла глаза и увидела прежнего Андерса, без бороды.

— Бороду мне сбрила какая-то местная женщина, — сказал он, проведя рукой по щеке. — Кажется, я необычайно осчастливил ее таким доверием. Я никогда прежде не носил бороды и ненавидел ее.

— Теперь ты похож на себя, — улыбнулась Марина.

— Я спал тут, — он показал на койку, — а Истер в гамаке.

— Знаю, я это поняла, — она бросила взгляд на ящик. — После твоего исчезновения его мучили кошмары, и он спал со мной.

— Меня тоже мучают кошмары, — сказал Андерс.

Он выключил фонари и поставил ящик на пол: