— Нет, довольно. Принимайся за работу. Не такая ты важная птица, не такая ты грешница, чтобы бог из-за тебя очень беспокоился. А если не перестанешь мучиться понапрасну, получишь от меня как следует. — Мать смела золу в ямку и обмахнула камни, положенные по ее краям. Она увидела комиссию, шествующую по дороге. — Делай что-нибудь. Вон идет комиссия. Делай что-нибудь, я погоржусь, какая у меня дочка. — Мать больше не смотрела на дорогу, но чувствовала, что комиссия приближается.

В том, что это шли члены комиссии, не могло быть никаких сомнений. Три женщины — чистенькие, одетые по-праздничному; одна худощавая, с прямыми, коротко подстриженными волосами, в железных очках; вторая — толстенькая коротышка, седая, кудрявая, с маленьким ротиком; а третья — великанша, грудастая, широкозадая, как ломовая лошадь, вида властного и уверенного. Комиссия шагала по дороге, полная чувства собственного достоинства.

Когда они подошли, мать стояла к ним спиной. Они остановились, сделали поворот направо и выстроились в ряд. И великанша прогудела:

— Миссис Джоуд? Здравствуйте.

Мать круто повернулась, будто застигнутая врасплох:

— Да… да. Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Мы — комиссия, — ответила великанша. — Женская комиссия санитарного корпуса номер четыре. Нам сообщили вашу фамилию в конторе.

Мать засуетилась:

— Мы еще не прибрались как следует. Вы посидите, пожалуйста, а я приготовлю кофе и угощу вас — для меня это большая честь.

Толстушка сказала:

— Джесси, представьте нас. Скажите миссис Джоуд, как нас зовут. Джесси — председательница, — пояснила она.

Джесси проговорила официальным тоном:

— Миссис Джоуд, это — Энни Литлфилд и Элла Саммерс, а я — Джесси Буллит.

— Очень рада познакомиться, для меня это большая честь, — сказала мать. — Вы, может, присядете? Хотя сидеть-то не на чем, — спохватилась она. — Сейчас я приготовлю кофе.

— Нет, нет, — церемонно сказала Энни. — Не беспокойтесь. Мы зашли посмотреть, как вы тут устроились. Хотим, чтобы вы чувствовали себя как дома.

Джесси Буллит строго остановила ее:

— Энни, не забывайте, пожалуйста, что председательница — я.

— Хорошо, хорошо. Но на следующей неделе я буду председательницей.

— Вот и ждите следующей недели. Мы меняемся, — пояснила она матери.

— Может, вы все-таки выпьете кофе? — растерянно спросила мать.