— Нет, благодарю вас. — Джесси взяла власть в свои руки. — Мы сначала покажем вам санитарный корпус, а потом, если хотите, запишем вас в женский клуб, поручим какую-нибудь работу. Конечно, это ваша добрая воля — записываться не обязательно.

— А за это… за это надо платить?

— Платить ничего не надо — надо работать. А когда вас здесь узнают поближе, тогда, может, и в комиссию выберут, — перебила ее Энни. — Вот, например, Джесси — она член не только нашей комиссии. Она входит и в главную.

Джесси горделиво улыбнулась.

— Избрана единогласно, — сказала она. — Ну-с, миссис Джоуд, теперь мы вам расскажем, какие у нас порядки в лагере.

Мать сказала:

— А это моя дочка, Роза Сарона.

— Здравствуйте, — сказали они.

— Пойдемте и вы с нами.

В голосе Джесси звучало достоинство и благодушие. Ее речь была затвержена давным-давно.

— Вы не думайте, миссис Джоуд, что мы суем нос в ваши дела. У нас в лагере есть много мест, которыми пользуются все. И мы установили кое-какие правила. Сейчас мы зайдем в санитарный корпус. Здесь все бывают, и все обязаны поддерживать в нем чистоту. — Они подошли к той части корпуса, где помещались лохани для стирки — числом двадцать. Восемь были заняты; женщины стирали в них белье и складывали отжатые вещи кучками на чистом цементном полу. — Вы можете прийти сюда когда угодно, — сказала Джесси. — Единственное, что от вас требуется, это прибрать за собой.

Женщины, занятые стиркой, с любопытством смотрели на них. Джесси громко сказала:

— Это миссис Джоуд и Роза. Они будут жить у нас.

Все хором поздоровались, а мать чуть присела и кивнула им со словами:

— Очень рада познакомиться, для меня это большая честь.

Джесси проследовала во главе комиссии в уборную и душевую.

— Я здесь уже была, — сказала мать. — И даже помылась под душем.

— Для этого души и сделаны, — сказала Джесси. — Тут те же правила: надо за собой прибрать. Каждую неделю назначается новое дежурство, дежурные раз в день все моют. Может, и вы будете дежурить. Надо приносить свое мыло.

— Придется купить, — сказала мать. — У нас все вышло.

В голосе Джесси послышались благоговейные нотки.