Не хватало, чтобы меня изнасиловала моя бывшая!

Он пытается увернуться, крутит головой, загораживается локтем – и вдруг испытывает приступ чудовищной боли. В этот раз болит не живот, а голова. Кажется, черепная коробка вот-вот лопнет. Он издает вопль, все тело пронзает током.

– В чем дело? Что случилось?

– Мигрень… – лепечет он.

Актриса мигом прекращает натиск и идет за лекарством.

– Со мной тоже так бывает. Кошмар! Очень вам сочувствую.

У Габриеля-женщины ощущение, что в голове у него орудуют отбойным молотком. Он кладет в рот несколько таблеток и проглатывает, запивая водой.

– Мне надо идти. Простите за беспокойство.

– Вы уверены, что сможете идти?

– Я справлюсь, спасибо.

Он с трудом встает, поддерживаемый сильной рукой Сабрины, шаткой походкой покидает домик на колесах и добирается до «смарта» Люси. Лекарство помогает мало, виски захлестывает горячей лавой. Он едет, то и дело жмуря от боли глаза. Вот что значит иметь тело! Он добирается до дома медиума и валится на кровать. Сбежавшиеся кошки урчат у его головы.

От кошек исходят волны, облегчающие боль, но этого мало, чтобы совсем прийти в себя. Он встает, чтобы задернуть шторы и выключить свет, потом снова ложится, сопровождаемый кошками. Он предполагает, что это «глазная мигрень»: боль причиняет малейший шум, даже самый слабый свет. Сигналы тревоги, подаваемые его прежним телом, он умел распознавать, в сигналах же тела Люси совершенно не разбирается.

– Надеюсь, вы не вывели из строя мою телесную оболочку! – вмешивается медиум, висящая под потолком, к восторгу почуявших ее кошек.

– Я готов вам вернуть тело. Проинструктируйте меня, и я эвакуируюсь, как только скажете! – бормочет Габриель, кривясь от боли.

– Не собираюсь возвращаться в тело в разгар приступа мигрени. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Это не мое тело!

– Думаю, сейчас для нас обоих была бы идеальной ипостась чистых духов.