Но Ребман успел уже так укорениться на чужбине, что даже сама мысль о возвращении домой причиняет ему боль. Вернуться в Швейцарию не солоно хлебавши, бросить все, что он здесь нашел, – пусть ему это все только мерещится?! Оказаться в глухой провинции, оставаться школьным учителем до конца своих дней?! Ведь возможность продолжить образование – только приманка, к которой прибегает доктор! Нет, при одной мысли о такой перспективе у него мороз по коже. «Я вообще никакой не наставник молодежи, никогда им не был и никогда не стану: мне не хватает того главного, без чего не обойтись в этой профессии. Так что решено: я пойду в “Интернешнл”!»

А тут еще и Нина Федоровна сказала, что доктор Ной, может быть, и из лучших побуждений дает советы, но если бы он оказался здесь и сам увидел ситуацию, то наверняка заговорил бы по-другому.

– Я ведь тоже желаю вам добра, вы наверняка уже могли это заметить. И если бы я не была убеждена, что в данном случае это – указующий перст судьбы, я бы тоже посоветовала еще подождать…

Короче говоря, Ребман надел пальто, натянул шапку и отправился на Мясницкую улицу.

Оба маленьких человечка, Николай и Максим Максимовичи, только посмеялись, когда Петр Иванович прочел им письмо из Швейцарии.

– Это вообще распространенное мнение ученых мужей о предпринимателях: делатели денег! Теперь у вас как раз будет возможность на собственном опыте убедиться, что это не так. Настоящий предприниматель может со спокойной совестью стоять рядом с кем угодно. В мире не было бы многих вещей, в том числе и таких, которыми стоит гордиться, если бы «мелочные торгаши» не выделили для них средств. Вы – свободный швейцарец и можете поступать, как вам угодно, но мы все же хотели бы через несколько дней получить ваш окончательный ответ.

– Вы его можете иметь уже сейчас, – твердым голосом сказал Ребман. – Я решил остаться здесь и принять ваше предложение. Если господа ничего не имеют против, с первого апреля я приступаю к работе.

Глава 3

Глава 3

Первое апреля выпало как раз на воскресенье, и Ребман решил, что это нерабочий день. Но еще до конца службы его срочно позвали к телефону! Это был его новый шеф:

– Петр Иваныч, зайдите поскорее в контору, у меня для вас есть работа.

– Но я должен быть на службе и играть на органе, – ответил Ребман, – это же было оговорено…

– Тогда приходите, когда служба в церкви закончится.

– Тоже не получится, после службы воскресная школа, – выкручивается Ребман. Сегодня школы не будет, и они собрались в Большой театр на дневной спектакль.

– Тогда после обеда. Жду вас ровно в два!