– Вы хоть раз говорили с ним об оплате?

– Хоть раз?! Да я этими разговорами уже мозоль на языке натер. Но все напрасно. Он только и делает, что утешает и ищет всякие отговорки.

– Вам нужно ему как следует растолковать – по-немецки, если он по-русски не понимает: грохните кулаком по столу, наконец! Вы, в отличие от нас, как его доверенное лицо можете себе это позволить.

– Я не раз пытался это сделать, но ничего не вышло.

– Вам следует выступить от имени всех, в общих интересах, а не только в собственных, ваших личных. Мы должны держаться все вместе и, наконец, показать ему, что нас большинство, и ему придется с этим считаться!

– Тогда я за всех и отвечу, он меня просто вышвырнет вон.

– А мы уйдем вслед за вами – все как один!

– Это вы теперь так говорите, а как дойдет до дела…

– Мы вас единодушно поддержим!

Так утверждал Иван Михайлович. И Ребман ему поверил, даже гордился тем, что на такую важную роль выбрали именно его. После обеда он пошел прямиком к шефу и высказал ему все, как есть, по-немецки, без обиняков и прикрас, не стесняясь в выражениях, в надежде, что за ним «единодушно стоят все». Он, конечно, не подозревал о том, что о его визите к шефу никто даже не знал.

Они ведь совсем недавно об этом говорили, ответил Николай Максимович, и поинтересовался, как у него дела с Иваном Михайловичем. Ребман еще огрызнулся:

– Прекрасно, замечательно, у нас чудесные отношения!

Но маленький начальник только улыбнулся одним уголком рта: дескать, Каин тоже прекрасно относился к Авелю.

Он слушал спокойно, давая «секретарю» выговориться. Затем спросил:

– Скажите правду, Петр Иваныч, вы пришли по своей инициативе или вас против меня настроили?

Ребман, не желая никого выдавать и выступать в роли марионетки, слукавил:

– Меня не нужно настраивать, Николай Максимович, я все сказал от себя, потому что считаю, что вы поступаете с нами непорядочно. Во всех учреждениях города выплаты подняли, чтобы, по возможности, привести их в соответствие с растущими ценами. И только у нас ничего не происходит, только вы не желаете слушать голос разума!

Шеф все еще спокоен:

– Откуда вы это знаете?

Ребман следует курсом, который проложил для него Иван Михайлович: