Отныне ему не на кого оглядываться, незачем считаться с чьими бы то ни было желаниями. Пусть знают о том советники, народ и вельможи, а в особенности Эсагила.

Он упивался мечтами о будущем, пока головной отряд не достиг равнины под Холмами. Там он приказал стать лагерем, чтобы изготовиться к решительному броску.

Вечерело.

Сумерки медленно наползали с пологих холмов, скрывая халдейское войско. Лишь на западе алел горизонт, озаренный лучами заходящего солнца.

Снаряженные в разведку всадники не встретили вокруг ни одного персидского солдата – добрый знак! По крайней мере, можно спокойно подготовиться к внезапному нападению. Остается выслать лазутчиков к лагерю Кира, выведать, к чему готовится неприятель и как выгоднее нанести ему смертельный удар.

Валтасар держал совет с Наби-Иллабратом, когда дозорные подняли тревогу. Сторожевой отряд неожиданно натолкнулся на пятерых незнакомцев в одеждах, какие носили в окрестностях Сиппара. На допросе незнакомцы назвались халдеями из Сиппара, спасшимися бегством от расправы персидского тирана, который отдал город на разграбление. Персы убивают ни в чем не повинных стариков, насилуют беззащитных женщин, детям разбивают головы о стены домов. Все, что было в Сиппаре ценного, возами отправляется в Персию. Связанных пленников гонят, избивая плетьми, за Тигр, в рабство. Сиппар и его окрестности стали юдолью ужаса и насилия.

Валтасар дотошно расспросил беглецов о кровавых злодеяниях новоявленного властелина мира. Царя будоражило каждое их слово; Наби-Иллабрат выслушивал их сдержанно и настороженно. Он с недоверием отнесся ко всей этой истории, предполагая подвох. Только истинной цели его он не смог разгадать. Валтасар же, напротив, принял за чистую монету услышанное о злодеяниях персидских солдат на севере Вавилонии. Приказав отвести всех пятерых в свой шатер, царь заставил их слово в слово повторить рассказ.

Говорил преимущественно один, остальные лишь поддакивали. Хотя говорил просто и – на первый взгляд – убедительно, однако подозрений Наби-Иллабрата не рассеял. Трудно было поверить, будто Кир отдал на разграбление сдавшийся без боя город, ворота которого были услужливо открыты ему. Ведь он тоже был заинтересован в том, чтобы Сиппар понес как можно меньше ущерба и послужил не только надежным убежищем для его армии, но и выгодной опорой для нападения на юг страны, на Вавилон. Сиппарец рисовал картины ужасов, и у него самого лицо было все иссечено, обезображено шрамами. Он уверял, что это дело рук. персидских солдат, и на коленях молил Валтасара позволить ему отомстить Киру за себя и за всех халдеев, которых постигла та же участь. Валтасар вскричал вне себя: