– Ты полагаешь, – вступил в разговор Наби-Иллабрат, – что Эсагила способна предать свой народ и выдать персам план Мидийской стены?

– Я убежден, что эта подлость – дело ее рук, – едва разжимая зубы, проговорил Набусардар, – но сейчас не время рассуждать. Прошу тебя, царь царей, немедля созови своих советников.

На совете, который собрался в тронном зале, Валтасар высказался за то, чтобы послать на север подмогу. Он вызвался лично руководить сражением. Набусардар доказывал, что нет смысла рисковать жизнью солдат, так как персы уже приближаются к Вавилону. Напротив, теперь важно как можно больше войск оставить для защиты Города Городов.

Кровь ударила в голову Валтасара, он вспылил, и переубедить его было невозможно.

Когда же сановники попытались поддержать Набусардара, он попросту заставил их замолчать:

– Кто здесь властелин Вавилонии? Если я – то вот моя воля и мой наказ. Снарядите десять тысяч отборных всадников и десять тысяч пехоты, придайте им триста боевых колесниц, я выступаю сегодня же.

* * *

С двадцатью тысячами наемных солдат Валтасар двинулся на север, чтобы преградить путь персидским войскам. Ни сановникам, ни Набусардару не удалось его образумить. Он во чтобы то ни стало хотел сразиться с Киром, чтобы показать ему, каков вавилонский царь. Видно перс забыл, что Вавилония – это не слабая Лидия или безрассудная Мидия. Обуреваемый воинственным пылом, Валтасар не успокоился До тех пор, пока не уселся в свою боевую колесницу и пыль не заклубилась под копытами его коней. Торопясь на север, он велел гнать лошадей галопом. Царь полагал, что выбрал наиболее подходящий момент для внезапного удара, что силы персов после штурма Мидийской стены еще распылены, и враг не сможет оказать серьезного сопротивления.

Царя сопровождал Наби-Иллабрат.

Понимая, что доверить войско Валтасару – значит обречь его на верную гибель, Набусардар послал с ним Наби-Иллабрата, чтобы тот опекал и берег солдат от беды. Командование армией также было возложено на Наби-Иллабрата.

По дороге на север царь лестью и угрозами добивался от Наби-Иллабрата признания, что он, Валтасар, мудрейший властелин и искусный полководец, не чета Навуходоносору, и Наби-Иллабрат не смеет отнимать у него возможность доказать это на деле. Устав от его болтовни, Наби-Иллабрат не вслушивался в слова царя и молчал. И Валтасар, истолковав его молчание как знак согласия, успокоился.

Величественно откинувшись на сиденье, он упивался своей решимостью и отвагой.

Закутавшись в пурпурный плащ, под которым был одет толстый панцирь, он бормотал себе под нос.