– Устиге? – От удивления Нанаи произнесла это имя шепотом.

– Именно Устиге, несравненная госпожа. Сумасбродство простого смертного не стоит того, чтоб о нем говорили, зато прихоти великих людей заслуживают всяческого внимания.

– Ты – демон! – вскричала Нанаи. – Как можешь ты насмехаться?

– Я придворный певец, и мое дело – играть да потешать. Но я умею быть и серьезным. Случается, и у меня болит душа. Прости, любезная госпожа, избранница великого Набусардара.

И он снова ударил по струнам, и снова полилась щемящая, скорбная мелодия.

Нанаи потупила глаза, черные мысли не давали ей покоя.

– Раздумывать ныне недосуг. Я обязан сдержать, слово и исполнить другое поручение – собственноручно передать Устиге этот перстень, – он слегка подбросил его и ловко поймал на лету пальцами. – Так приказал твой господин. Он посылает его в знак доброго расположения к персидскому князю. Я должен вручить его в твоем присутствии и сообщить Непобедимому, как перс отнесся к подарку – принял его с благодарностью или с негодованием.

– О, – затрепетала от страха Нанаи, – сделай, Энлиль, так, чтобы Устига порадовался ему.

– Ты боишься за жизнь Набусардара?

– Очень.

– Так сойдем же скорее в подземелье.

Нанаи торопливо достала ключи из золотой шкатулки. крышку которой украшала миниатюра – нефритовое изображение Оливковой рощи.

Спускаясь по дворцовой лестнице из мрамора в серых прожилках, Нанаи боязливо проговорила:

– Там сейчас Тека, верная рабыня моего господина…

Тека действительно находилась в темнице, в обычное время принеся узнику пищу.

Устига лежал на истлевшей соломе, не в силах пошевельнуть рукой. Скупой свет каганца освещал его лицо, вид узника был ужасен – скулы, обтянутые сине-серой кожей, черные провалы вместо глаз. На уши свисали длинные космы; некогда красиво подстриженная борода, теперь уже давно нечесанная, напоминала свалявшуюся паклю.

Тека склонилась было над узником, но тотчас отпрянула. Ей показалось, что Нергал, уносящий в преисподнюю души людей, уже закрыл ему глаза своим смертоносным перстом.

Но Устига очнулся.

Собрав последние силы, он спросил шепотом:

– Что делается за городскими стенами? Идет ли еще война? На чью сторону клонится победа? Тека молчала.