Кто прекраснее всех мужей?

Кто сильнее всех героев?

Гильгамеш – прекраснее всех мужей!

Гильгамеш – сильнее всех героев!

Каждому, кто переступал порог ападаны, хотелось сравняться силой и красотой с Гильгамешем, сравняться жаром сердца и буйством страстей.

Одержимые этим стремлением, вступили две тысячи жрецов Бабилу и две тысячи вельмож Города Городов под сень ападаны, где их ждало безбрежное море блаженства, милостью небесной Иштар, дочери Ану, готовое захлестнуть берега человеческих желаний.

Две тысячи жрецов Бабилу и две тысячи вельмож Города Городов уселись за пиршественные столы, убранные искусно сплетенными гирляндами из мирта и лотоса, уставленные золотыми сосудами и золотыми блюдами для еды и питья, ажурными вазами из серебра, полными лакомств: сезамовых лепешек, пряников. рассыпчатых печений с пряностями и фруктовой начинкой, фиников, фиг, миндаля и айвы, уставленные серебряными блюдами с паштетами, рыбой, устрицами, крабами, тетеревами, утками, сернами.

Меж столов стояли изукрашенные цветами чаны, откуда рабы без устали черпали ковшами вино, наливая его в драгоценные кубки гостей.

Первый тост был поднят во славу и честь царя царей, одержавшего победу над персом, во славу и честь его величества Валтасара.

Гости выпили божественный нектар под звуки лир и пленительное пение двух женских хоров по сто певиц в каждом. Не успели они осушить кубки, как из всех входов и выходов выпорхнули легконогие танцовщицы – одни похожие на белую повитель, другие – на ярких бабочек. Обольстительная гирлянда обнаженных тел под прозрачной кисеей растянулась в танце во всю ширь необъятной залы о тысяче колонн. Словно на крыльях, парили они над шелковистым покровом роз перед величественным Валтасаром и нежно касались его щекочущими щупальцами взглядов, прося благодати царской любви.

Валтасар сидел в кресле, таком же богатом, как и царский трон. Сидел среди своих гостей, облаченный в мантию, еще более роскошную, чем их шитые золотом и жемчугом одежды. Воздух благоухал мирром, алоэ и нардом, но еще более тонкий аромат исходил от умащенного благовониями тела самого властелина. Золотые диадемы, украшенные лентами и драгоценными камнями, искрились на головах у гостей, но всего больше золота и драгоценных камней сверкало в тиаре Валтасара.

Он богоподобен в своем великолепии, мужественной силе и молодости, но голова его поникла, взор затуманился печалью.

Звенят браслеты танцовщиц, глаза искрятся весельем, тела плавно колышутся, словно пламя светильников.

Но Валтасар ничего не слышит и не видит, он поглощен своими мрачными думами.