Голос царя звенел, взывая к гостям:

– Пейте, жрецы и вельможи! Пейте во славу Валтасара!

Он первым поднял чашу и пригубил вино.

Ив то же мгновение пламя свечей затрепетало и померкло.

Леденящий ветер пронесся по зале.

На стене появилась тень, и чья-то рука, повергнув пирующих в неописуемый ужас, начертала:

«МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ФАРЕС».

Чаша выпала из рук царя Валтасара.

Он не сводил с надписи глаз, чувствуя, как все тело его охватывает дрожь. Виски покрылись каплями пота. Все замерло.

Долго стоял Валтасар, онемев, и все, что было в ападане живого, безмолвствовало вместе с ним.

Когда же кто-то осмелился пошевелиться, Валтасар горестно воскликнул:

– Перст судьбы! Предостережение!

Несколько опомнившись от потрясения, царь приказал созвать всех мудрецов, звездочетов и толкователей.

Но никто из мудрецов и толкователей не мог объяснить, что означают загадочные письмена.

Весть о случившемся облетела дворец, и в ападану с женской половины поспешила царица.

Она посоветовала обратиться к пророку Даниилу, который, наверное, разгадает значение слов.

Пророк вошел в сопровождении стражников. С первого взгляда было заметно, как потускнели за время заточения его глаза, сколько прибавилось морщин на его старческом лике. Но ум, дар природы, ничто не могло ослабить, и Даниил так истолковал вещие слова:

– Мене – значит «конец». Текел – «предел кладу владычеству твоему». Фарес – «лишу тебя царства и отдам его персам».

– Так… – едва вымолвил Валтасар, чувствуя, как деревенеет у него язык и немеют конечности.

Боль и отчаяние туманом заслонили от него свет. Смятение мыслей гасило блеск в глазах, и они потухали, украдкой скользя по лицам гостей.