— Зачем?

— Ну, так удобнее. Бывал на смотровой площадке?

— Да.

— Туда и иди, а оттуда вниз с горы прямо. Напротив Красной башни мой приметный лимузин.

Косточкин так и поступил. С горы он увидел залитые солнцем овраги с деревянными и кирпичными одноэтажными и двухэтажными домами, церкви над оврагами и стену с башнями. Синели снега в садах с голыми корявыми яблонями и другими деревьями, кое-где вился над крышей дымок. Вверху синело чистейшее небо. Словно чья-то длань совлекла покрывало. Косточкин просто не верил своим глазам. Когда в собор он входил, на улице царила самая мерзкая погода… Точнее — они входили… Он вспомнил смутные выкрики полубезумной девицы.

Справа захлопали крылья, Косточкин глянул. С крыши железной голубятни взлетали белые голуби. И гонял их человек в рясе, с длинной бородой. Зрелище белых птиц, трепещущих в синем солнечном небе, было необыкновенным, ослепительным. Косточкин тут же вытащил фотоаппарат.

Неужели эти кадры не получатся?.. Он наделал тут уйму фотографий.

Косточкин спустился с горы и сразу увидел на небольшой стоянке напротив красной башни оранжевый автомобиль. Субмарину.

— Уф, я думала, тебя… вас свинтили, — сказала Яна.

— Кто? И за что?

— Да ни за что, просто так, — с улыбкой отвечала она, протягивая ему шапку. — Садитесь же.

Помешкав, он сел рядом.

— Ничего, разумеется, страшного, но оно вам надо? Выяснять личность и тэ пэ.

Косточкин усмехнулся.

— Признаться, не ожидал… таких шпионских страстей.

— Вы им не понравились. Этого достаточно. Куда довезти? На вокзал?

Косточкин думал мгновение и покачал головой.

— Нет, — ответил он. — В такую погоду я не могу уехать. Все время был смог… И вдруг… Ого…

— Ну для смога тут мало предприятий все же. Это был не смог, а туман. Значит, хотите еще поснимать?

— Хочу, — ответил он.