– Тогда, возможно, следует поставить точку, – сухо сказала Джессика. – Раз уж мы ничего не можем сделать.

– Не я эту проблему придумал, – заметил Кац. – Я всего лишь на нее указал.

– Нам известно, что такая проблема существует, – ответила Лалита. – Но мы – прагматики. Мы не стремимся низвергнуть всю систему, но лишь пытаемся смягчить последствия. Нужно продолжить культурный диалог в условиях кризиса, прежде чем станет слишком поздно. Проблему перенаселения надо решать так же, как Альберт Гор решает проблему климатических изменений. У нас есть миллион долларов наличными, и мы можем предпринять некоторые практические шаги немедленно.

– Честно говоря, я не прочь низвергнуть систему, – сказал Кац. – Если соберетесь, можете на меня рассчитывать.

– В нашей стране система не может быть уничтожена именно из-за наличия свобод, – объяснил Уолтер. – Свободный рынок в Европе разбавлен социализмом, потому что европейцы не настолько зациклены на правах личности. И потом, рост населения у них ниже, несмотря на сопоставимый доход. Европейцы более рациональны по сути своей. А в Америке спорить о правах нерационально. Это уровень эмоций, классового негодования, вот почему наши свободы так легко эксплуатировать. И поэтому я хочу вернуться к примеру Джессики с сигаретами.

Джессика кивнула, словно в знак благодарности.

В коридоре послышались шаги – кто-то в обуви на каблуках прошел на кухню. Видимо, Патти. Кац, мечтая о сигарете, подвинул к себе пустую кофейную кружку Уолтера и отщипнул жевательного табака под неодобрительным взглядом Джессики.

– Позитивные социальные изменения происходят сверху вниз, – продолжал Уолтер. – Главный врач службы здравоохранения публикует свой отчет, образованные люди его читают, умная молодежь начинает понимать, что курить вредно, а вовсе не круто, и количество курильщиков в стране сокращается. Или же Роза Паркс садится в автобус, студенты узнают об этом, устраивают марш протеста в Вашингтоне, едут на Юг, и внезапно возникает национальное движение за гражданские права[83]. Мы достигли того этапа, когда всякий образованной человек способен понять суть проблемы, связанной с ростом населения. Значит, следующий шаг – сделать эту тему привлекательной для образованной молодежи.

Пока Уолтер рассуждал о молодежи, Кац старательно прислушивался к тому, что делает в кухне Патти. Нелепость ситуации наконец дошла до него. Патти, о которой он мечтал, не любила Уолтера. Домохозяйка, которая не желает больше быть домохозяйкой, а хочет переспать с рок-звездой. Но вместо того, чтобы подойти к Патти и признаться, что хочет ее, Кац продолжал сидеть здесь, словно студент, и выслушивать интеллектуальные фантазии старого друга. Что-то в Уолтере выбивало его из колеи. Кац чувствовал себя насекомым, попавшим в липкую семейную паутину. Он изо всех сил старался быть любезным с Уолтером, потому что тот ему нравился; если бы он его раздражал, Кац, возможно, не желал бы Патти. А если бы он ее не желал, то скорее всего не сидел бы здесь. Ну и бардак.