– Я бы предпочел остаться в Вудхаммере, – добавил он, – но коли уж я оказался в Англии, то стоит посмотреть и Лондон. И в любом случае я не могу допустить, чтобы Клара проскользнула у меня между пальцев. Что, если она встретит другого, когда обоснуется в городе? – При этой мысли его пробрала дрожь. – Когда вы с Сарой приедете в Лондон?

– Да понятия не имею. Я об этом еще не думал.

– Ты же не рассчитываешь, что Сара будет долго мириться с сельской жизнью, а? – со смехом поддразнил он.

– Надеюсь, какое-то время будет. – Я с нетерпением ждал нескольких спокойных месяцев в Вудхаммере, прежде чем исполнить обещание и увезти ее весной за границу.

– Патрик, не обманывай себя. Она не успокоится, пока не увидит городских огней. Почему бы тебе не приехать с ней на неделю-другую?

– Ну…

– Черт побери, Патрик, что я буду делать один в Лондоне, если тебя нет рядом, чтобы показать мне город? – недоуменно возразил он.

Когда Дерри так сказал, я тут же представил себе, как отлично мы могли бы провести время в игорных домах в Мэйфейре, выпивая в Сохо и носясь сломя голову по Роттен-роу.

– Да, можно было бы неплохо развлечься, – неохотно согласился я.

– Конечно. И Сара сама это поддержит. Готов поставить пять гиней, что через три дня после нашего отъезда в Лондон она будет требовать, чтобы вы поехали следом.

На это потребовалось не три дня, а пять – Сара вдруг начала говорить о Лондоне с той легкоузнаваемой мечтательной ноткой в голосе, по которой я сразу понял: мне не будет покоя, пока я не отвезу ее туда. Я, однако, попытался отсрочить неизбежное. Снова убеждал, что в августе в городе никого нет и до конца сентября лучше задержаться за городом.

– Но за городом тоже никого нет, – возразила Сара, и я не мог не признать, что в ее словах есть свой резон, поскольку все наши соседи уехали в Шотландию стрелять рябчиков.

Однако мне удалось уговорить ее отложить поездку в Лондон до октября, после чего я успокоился и начал в полной мере вкушать прелести Вудхаммера. К сожалению, Сара не могла разделять со мной это удовольствие, и я обнаружил, что мне затруднительно наслаждаться жизнью, когда она ходит туда-сюда по длинной галерее в поисках способа убить время. Беда была не только в том, что она не выносила одиночества. Помня слова Маргарет, что Сара теперь, в чужой для нее стране, полностью зависит от меня, я входил в ее положение чуть не каждую минуту дня. Но главная трудность состояла в том, что у нее не было никаких увлечений. Вы скажете, что мне следовало догадаться об этом еще в Нью-Йорке, но там она была постоянно занята – уезжала на всевозможные приемы, и я почти не видел, чтобы Сара искала, чем бы ей заняться. В Вудхаммере дела обстояли иначе. Она бралась за вышивание, но через полчаса в скуке откладывала работу в сторону; прочла один-два романа, но больше главы в день не могла осилить. В отличие от Маргарет, которая проглатывала одну книгу за другой, Сара ничуть не интересовалась литературой, текущими событиями или политикой. Я не ставил ей это в упрек, потому что и сам не интересовался этими сторонами жизни, но у меня, по крайней мере, были другие увлечения, тогда как у Сары – ни одного.