Сара не могла понять этого, но она не понимала почти ничего из того, что я теперь делал. Мы безнадежно поотирались друг подле друга в течение недели-двух после отъезда Маргарет, а затем, слава богу, возник повод отвлечься от наших будней – Катерин спрашивала, не может ли она заглянуть к нам с визитом.

Мы, конечно, оба принялись упрашивать ее погостить у нас (не кого-нибудь – Катерин!), потому что любое общество было предпочтительнее нашему уединению в Кашельмаре, и Катерин приехала из Дьюнеден-касла, чтобы провести с нами сентябрь. Дьюнеден не явился, но меня это не удивило – я знал, он меня презирает, к тому же догадывался, что Катерин приехала, руководствуясь лишь правилами приличия: она не могла не посетить брата и невестку, которые обосновались всего в восьмидесяти милях от ее дома.

Когда Катерин уехала, я снова попытался заниматься любовью с Сарой, но опять ничего не получилось, хотя я и подкрепился необходимым количеством потина. В Кашельмаре начались бесконечные дожди – час за часом, день за днем, и я ничего не мог делать у себя в саду, сидел в библиотеке, листал книги деда и мечтал о том, чем займусь весной. И все это время чувствовал, что сначала нужно пережить Рождество – Рождество вдвоем с Сарой, потому что Маргарет давно пообещала провести Рождество с Катерин, и, хотя я тоже надеялся на приглашение, из Дьюнеден-касла не пришло ни слова.

Альфред Смит отправился в Эпсом. Маделин уже планировала рождественский обед для всех бесхитростных крестьян, которые ради бесплатной еды были готовы прикидываться голодающими. Мы остались одни.

Пятнадцатого декабря я поднялся с рассветом, оделся и спустился в библиотеку.

«Пожалуйста, приезжай, – написал я Дерри. – Кузен Джордж и Дьюнеден могут идти ко всем чертям, потому что я в таком состоянии, что меня уже даже потеря Вудхаммера не волнует. Здесь скука смертная, как ты можешь себе представить, а мне бы хотелось весело провести Рождество. Надеюсь, Клара поправилась. Сара в добром здравии. Мы с нетерпением ждем вас обоих. Пожалуйста, пожалуйста, приезжайте. Твой П.».

Письмо получилось плохое, но я не чувствовал в себе способности написать что-либо другое. Как бы то ни было, я его запечатал, оседлал лошадь и поскакал в гостиницу в Линоне, где позднее в этот день должна была появиться почтовая карета. Солнце встало, когда я проехал мимо озера и пересек каменный мост через реку Фуи. Когда моя лошадь трусила к вершине перевала, я оглянулся и увидел черные горы на фоне бледно-розового неба.

Мне оставалось проехать милю до дороги, которая шла от Голуэя в Линон, когда я заметил, что мне навстречу кто-то едет.