– Если бы ваша милость сообщили, что вы приедете…

Как мы и подозревали, он не получил последнего письма Патрика. Тут же начал извиняться за разбитые окна, поврежденную парадную дверь и исчезнувший скот, потом говорил, что полиция уехала, несмотря на все попытки подкупить их, но Маргарет оборвала его:

– Макгоуан, почему вы присылали сообщения, что дела в долине улучшаются? Все здесь на грани смерти от голода – это очевидно.

– Это не так, миледи, при всем моем уважении. Голодающие – это главным образом О’Мэлли, а они всегда были слишком ленивы и ограничивались одним картофельным полем. Это Божья кара за их лень и праздность, миледи.

– Не смейте говорить мне о Божьей каре! – в ярости вскинулась Маргарет. – Это английская нерадивость, а не Божья кара.

– Конечно, это воля вашей милости решать, – мрачно сказал Макгоуан. – Но Джойсы и О’Флаерти собрали свой урожай, пусть и не из лучших, но и не из худших, и они справятся. Все сообщения о голоде преувеличены, и если бы ваша милость знали ирландцев так, как я, то вы бы знали и о любви ирландцев преувеличивать свои беды. Говоря по правде, они даже жаждут всяких бед, чтобы иметь возможность сетовать на англичан.

– Полная ерунда! – отрезала Маргарет. Я никогда не видела ее такой резкой, и мы все сидели, глядя на нее с открытым ртом. – Там люди, умирающие от голодного тифа. Как вы смеете говорить, что они жаждут этого?!

– Это кара Господня, миледи, – повторил Макгоуан, – и Божья воля. Милорд, с вашего разрешения, я удалюсь.

– Да, пожалуйста. Хотя постойте. Макгоуан, нам нужны слуги – кухарка, пара горничных. Найдите их как можно скорее и пришлите сюда.

– Постараюсь, милорд, но эти крестьянки только картошку и умеют готовить, и они не понимают, что значит слово «чистота». Придется послать в Голуэй, чтобы найти пристойных христианок.

Когда он ушел, Маргарет потребовала дрожащим голосом:

– Патрик, ты должен его уволить. Он невыносим.

– Маргарет… – Патрик увидел, что она измучена и устала, и попытался обнять ее, но Маргарет его оттолкнула:

– Не подходи ко мне слишком близко.

– Не заболеешь ты никаким тифом, – мягко сказал он. – У многих людей сопротивляемость к таким болезням. Сколько ходит историй о том, что кто-то выхаживал больного, но ничуть не заболел. Ничего с тобой не случится, и скоро все будет хорошо.

– Ничто не будет хорошо, пока ты не выгонишь Макгоуана, – только и бросила она, а потом отвернулась. – Он принесет нам беду, я уверена. Я это нутром чувствую.

– Я его уволю позднее, когда все вернется в норму, но сейчас не могу. Он мне нужен.