– Потому что он выглядит и говорит как они, – мрачно перебил старший смотритель моей ложи.

– Но он объединил Ирландию. Он примирил нас, помог сделать аренду справедливой…

– Он никогда не даст нам республики, – упрямились американские ирландцы, и в какой-то момент я со злостью понял, что это всегда будет их последним словом в разговоре.

Беда только в том, что они не жили в Ирландии и не понимали великих политических побед, одержанных Парнеллом за Ирландию. Местные слишком погрузились в свои мечты и теории и оторвались от практики и не могли разглядеть, что победы Парнелла в Вестминстере с его восьмьюдесятью пятью преданными членами парламента от Ирландской парламентской партии приносили Ирландии гораздо больше пользы, чем все бомбы, взорванные в Лондоне.

– Шон, привет, – поздоровался я, войдя в маленькую душную комнатку в центре города (его, вообще-то, конечно, звали не Шон, и я не открою, где находилась комната). – Это опять я. Какие последние новости о моем оправдании?

– А, это ты, Макс Драммонд. Заходи – посмотри на новую бомбу, которую мы конструируем, чтобы взорвать палату парламента.

Я глянул на чертежи и сказал, что это лучшая бомба, самая красивая и полезная из тех, что я видел в жизни.

– А что-нибудь из Национальной лиги о моем деле слышно? – вежливо спросил я.

– О, из Лиги замечательные новости, – ответил он. – Они сообщают, что правительство лорда Солсбери не продержится и шести месяцев, а когда к власти снова придет Гладстон, они примут билль о Гомруле, и тогда Чарльз Стюарт Парнелл – если он настоящий ирландец – сможет установить Истинную Республику, и наступит день, когда каждый ирландец проснется и стряхнет с себя кандалы тирании.

– Да будет так, – отозвался я, подавляя в себе желание удушить его. – А что насчет моих кандалов, Шон? Что насчет сфабрикованного приговора и несправедливого заключения, которое висит на моей шее, как могильный камень?

– Макс, это, конечно, дело ужасное, – завел он, – и мы трудимся не покладая рук, чтобы справедливость восторжествовала. Но такие дела требуют времени, а саксонские дьяволы, насколько нам известно, вообще не знают, что такое справедливость. Если бы могли послать еще немного денег, чтобы ускорить дело…

– Я уже заплатил немало денег. Тебе пора бы предъявить мне какие-то результаты. Наняла ли Лига адвоката, чтобы он занялся моим делом?

– Пока нет, но, как только примут билль о Гомруле и родится Истинная Республика, всем воздастся по справедливости, так что если ты можешь подождать еще чуток…

Мне бы следовало уйти, но я знал, что не должен его обижать, потому что у меня нет другой связи, кроме него, с Национальной лигой, а через нее – с Парнеллом. Я просто кивнул и даже дал ему немного денег, хотя и не сомневался: дальше его кармана они никуда не пойдут, потому что он из графства Корк, а они там на юге все сплошь жулики – это всем известно.