У древних скифов, когда в их пространственный мир обрушились жертвы Индонезийского цунами, от неожиданности, одновременности и быстроты погибели потерявшие временной ориентир и направившиеся вспять, — у скифов начался синдром местного номадического геноцида, и кочевники стали тотально вырезать и сжигать в огне пожаров все покоренные ими народы и племена.

Первоапостольному Андрею, сидевшему на привязи рядом с голенастым верблюжонком, у которого был длинный пух на макушке и на боках, было понятно, с каким намерением подходил к нему худощавый старик-скиф в желтой рубахе и белых штанах, держа кривой кинжал в руке. Андрей с безнадежной добротой и с сожалением прозорливца смотрел на приближающуюся к нему фигуру смерти, старого скифа — и непроизвольно начал читать шепотом «Отче наш…». И в ту же минуту, когда в молитве дошел до слов «…и не введи во искушение, но избавь от лукавого», пространство Скифии между Андреем и стариком треснуло, как стекло, и Андрей, все еще связанный ременным арканом по рукам, смертельно жаждущий, ибо его не поили уже два дня, — апостол Христа оказался на краю задонского хутора Веселый.

Маргинальные жители древней Русии, не знавшие сами, что они и есть окраинные жители этой древней страны, вскоре обнаружили за околицей казачьего хутора связанного Андрея и приняли его за военнопленного беженца из степей хазарских. Сами постоянно воевавшие с хазарами, казаки освободили от пут древнего еврея, не догадываясь еще, что спасают самого главного и любимого покровителя Православного Христианства, Андрея Первозванного.

Избавившись от угроз скифа, шагавшего к нему с кривым кинжалом в руке, в белых штанах, завязанных у щиколоток, Андрей оказался глазами к лицу женщины с огромными багровыми щеками, широко открытыми синими глазами, в которых колыхались смешанные пополам страх и любопытство. Андрей с улыбкой протянул к ней руки, связанные скифским арканом, и женщина с багровыми мягкими щеками охотно сняла с него путы. Тогда он знаками показал ей, что хочет пить.

Так, оказавшись на самой южной окраине Русии, Андрей Первозванный впервые столкнулся с народом, который впоследствии признал именно его, а не брата Петра, первозванным апостолом Христа. Замеченные во время встречи в глазах русской женщины готовность тут же убить или мгновенно полюбить решили судьбу успеха в грядущей русской имперской экспансии аж до американской Аляски на востоке и до Бухарского ханства на юге. Но еще не успевали покоренные обаянием русских глаз поверить им до конца, как завоеватели принимались рубить им головы.