Дженнаро обнял меня за плечи и, притянув к себе, поцеловал в горячий лоб:

– Без лекарств ты не останешься в любом случае. Не думай об этом. Вообще ни о чем не думай.

– Не могу… А о чем думаете вы?

– Лишь о том, что тебя не должно здесь быть. И о том, что я рад, что ты здесь. К огромному сожалению, я очень этому рад.

– Честно?

– Да.

– Ну… Вы ведь с самого начала устраивали мне необычные свидания… Знакомили с нобелевскими лауреатами, Виоландой Сарамаго, с… – Я вовремя притормозила. – Вы даже пытались спасти собаку, гуляли со мной по кладбищу Монпарнас, заказывали платье на континенте, чтобы я затмила всех девушек Бонда. Конечно, если так стартануть, то через неделю остается лишь отправить в космос или отвезти в тоннель, когда горит весь остров… А чем еще удивить?

Дженнаро расхохотался. Это было настолько не в тему, что я содрогнулась от разлетевшегося по тоннелю смеха, который поселился в каждой клеточке моего тела.

– Что вас так развеселило?

– Мадемуазель… Я даже не пытался вас удивить.

– Но удивили… Сегодня так точно, – горько смеясь, добавила я. – Синьор Инганнаморте…

– Что?

– Вы действительно мною дорожите?

– Да.

– Тогда покажите мне… Прошу вас… Мне кажется, я заслуживаю немного правды. Мне можно доверять.

– Мадемуазель… Вы заслуживаете всего. И только лучшего. Причина, по которой я стараюсь вас от этой правды оградить как раз и заключается в том, что вы мне слишком дороги. Мне бы очень не хотелось вас оттолкнуть или оставить неприятные воспоминания о нашем знакомстве.

К горлу моментально подступил гигантский ком, и я громко закашлялась. Дженнаро неоднократно давал понять, что наше общение в какой-то момент закончится, и каждый раз мне казалось, что меня сжигают изнутри и колотят молотком по стенкам души.

– Воспоминания о нашем знакомстве… Это будут мои воспоминания. Вы открытым текстом даете мне понять, что рано или поздно я вас потеряю, но при этом не хотите меня оттолкнуть. – На выручку пришел раздражающий приступ кашля, который приглушил царящее в голосе волнение. – Вам не кажется, что это противоречиво?

– Так и есть. Но вы исказили смысл сказанных мною слов: потеряете не только вы, но и я. И поверьте, я потеряю гораздо больше. Потому что вынужден. Потому что не знал, каково это: желать чего-то так сильно, но не иметь возможности этим обладать. Я всегда брал и получал. И уж тем более не задумывался, оттолкну я кого-нибудь или нет. Да мне плевать. Вам ведь нравится это выражение, мадемуазель?

– Нравится, – тихо подтвердила я, думая над каждым услышанным словом. Что-то в поведении Дженнаро изменилось: в нем ожила какая-то дерзость и природная легкость. – Вы меня не оттолкнете. Никак. И ничем. Тем более правдой. Я могу посмотреть?